Весь облик южной Италии претерпел кардинальные изменения. С этих пор мы ничего не слышим о лангобардском патриотизме. В число подданных Гвемара, герцога Апулии и Калабрии, входили на равных и греки и лангобарды; в то время как в «освобожденной» Апулии реальная власть принадлежала исключительно нормандцам, их дерзания были утверждены в Мельфи, и они не собирались ни с кем делиться своими землями. Таким образом, нормандцы укрепились в Апулии даже прочнее, чем в Кампании, и намеревались там остаться. А что же стало с Ардуйном? В конце концов это он привел нормандцев в Апулию, предоставил им Мельфи и больше чем кто-либо другой содействовал их успеху. По условиям договора с нормандскими предводителями в Аверсе земли должны были делиться поровну между Ардуйном и ими. Из ранних источников только Аматус – без всяких пояснений – утверждает, что нормандцы сдержали слово. Ни в одной хронике о нем более не упоминается. Возможно, он умер, погиб в одной из первых битв и пал жертвой яростного гнева Маниака. Возможно, его, как и Аргируса, перекупили греки, но, скорее всего, нормандцы, опасаясь, что его присутствие будет создавать постоянный соблазн для патриотически настроенных лангобардов, просто выбросили его из своей жизни, как старый плащ, который сослужил службу и больше не нужен.

Его прозвали Гвискар, ибо в лукавстве не могли сравниться с ним ни мудрый Цицерон, ни хитрый Улисс.

Вильгельм из Апулии, кн. II

По мере того как сила нормандцев в Италии росла и новости об их триумфах достигали Франции, все новые рыцари хотели последовать их примеру. В 1046 г., примерно через три года после собрания в Мельфи, два молодых человека появились в южной Италии с разницей примерно в два месяца. И тому и другому предстояло на свой лад достичь величия; оба основали династии; и одному из них суждено было потрясти самые основы христианского мира, подчинить одного из могущественных римских пап и заставить императоров Запада и Востока содрогаться от одного звука его имени. Это были Ричард, сын Асклетина, позже ставший князем Капуи, и Роберт де Отвиль, вскоре завоевавший прозвище Гвискар Хитрец[11].

Оба изначально имели некоторые преимущества перед своими сотоварищами. Ричард был племянником Райнульфа из Аверсы. Его отец, младший брат Райнульфа Асклетин, получил в Мельфи титул графа Ачеренцо. Старший брат Ричарда, которого звали, как и отца, Асклетин, был одним из самых прославленных соратников Райнульфа и, когда Райнульф умер в 1045 г., некоторое время правил в Аверсе – до собственной смерти, последовавший через несколько месяцев. Ричард вырос в Нормандии, но, вступая на итальянскую землю в сопровождении внушительного отряда из сорока рыцарей, он не сомневался, что его ждет большое будущее, и надежда его не обманула. Аматус, может быть вспоминая о богатых пожертвованиях, которые Ричард позже делал его родному монастырю, оставил такое его описание: «В это время приехал Ричард, сын Асклетина, хорошо сложенный и статный, молодой, со свежим лицом и весь лучащийся красотой, так что все, кто его видел, не могли не полюбить его. Вместе с ним прибыло множество рыцарей и слуг. Он имел обыкновение ездить на низкорослых лошадках, так что его ноги почти касались земли»[12].

Роберт путешествовал один. Родившийся в 1016 г. шестой сын Танкреда, старший в его втором браке, он не имел возможности набрать себе воинов, рассчитывал только на щедрость сводных братьев. К несчастью для него, Вильгельм Железная Рука умер перед самым его приездом. Однако Вильгельму наследовал в качестве графа Апулии его брат Дрого, так у что Роберта были неплохие перспективы. На самом деле, как он вскоре понял, его твердая рука и гибкий ум, благодаря которому он заслужил свое прозвище, сослужили ему лучшую службу, чем все семейные связи.