– Я ездила в город, Нора, – объявила Джози, как только та открыла дверь. – И Джон меня подбросил. У него какие-то дела, но он меня заберет попозже. Так что я решила проведать тебя.

Нора увидела, как Джон, сын Джози, удаляется по дорожке. Она придержала дверь, пропуская тетушку в прихожую.

– А мальчики где?

– Смотрят телевизор, Джози.

– Они здоровы?

Нора сообразила, что не может отвести тетушку в гостиную. Электрокамин выключен, так что там слишком холодно. А если проводить ее в дальнюю комнату, то Джози тут же затеет болтать, и мальчикам придется либо выключить телевизор, либо усесться к нему вплотную. Нора не помнила, какую передачу они смотрят и когда она закончится. В последнее время мальчики редко сидели вот так, вместе; ей стало жаль покоя, что царил в доме до появления Джози.

– Что ж, натоплено у тебя изрядно, – оценила тетушка.

Она поздоровалась с мальчиками, и те настороженно привстали.

– О, да они с каждым разом все выше, полюбуйтесь-ка на этих человечков! Донал уже ростом с меня.

Нора заметила, как Донал с Конором покосились в ее сторону, и чуть не попросила Джози помолчать, пока не закончится передача.

– А девочки? – осведомилась Джози. – Как они поживают?

– О, вполне неплохо, – тихо ответила Нора.

– Фиона не приехала на выходные?

– Нет, решила остаться в Дублине.

– А как Айна?

– Постепенно осваивается, Джози.

– Банклоди – очень хорошая школа. Я рада, что она там.

Нора подложила в огонь несколько поленьев.

– Я принесла тебе книги, – сообщила Джози, ставя на пол хозяйственную сумку. – Не знаю, как ты к ним отнесешься; тут несколько романов, а остальное можно назвать теологией, хотя они не такие скучные, как кажется. Сверху – книга Томаса Мертона[10], я тебе уже о нем говорила, сразу после похорон, а еще есть Тейяр де Шарден[11]. Я рассказывала про него Морису в больнице. Но ты сама все прочтешь.

Нора посмотрела на Конора и Донала. Они уставились в телевизор. Она была готова предложить им прибавить звук.

– Но хорошо, что все так замечательно устроились, – продолжала говорить Джози. – Айне нужно прилежно учиться. Времена нынче трудные, везде конкуренция.

Нора вежливо кивнула.

– Передача скоро закончится. Мальчики редко смотрят телевизор, но эта программа им нравится.

Донал и Конор не отрывали глаз от экрана.

– О, ну у меня-то они быстро превратятся в завзятых книгочеев, на пару. Телевизор у нас только для новостей. А не ради этих дрянных американских программ. Бог знает, о чем только не балаболят в этих передачах.

Донал обернулся, желая что-то сказать, и Нора поняла, что заикание усилилось, он не смог выговорить даже первое слово. Ни разу прежде она не видела, чтобы он так тужился, чтобы терпел фиаско еще до того, как звуки сорвутся с губ. Младший брат потянулся к нему, словно желая помочь. Она попыталась угадать, что Донал хочет сказать, ощутила желание прервать сдавленное стаккато, которое он издавал, морща от напряжения лоб. Вместо этого она отвернулась, надеясь, что он успокоится и совладает со словами. Но Донал, осознав, что ничего у него не выходит, оставил попытки и, чуть не плача, снова уткнулся в экран.

Нора погадала, а есть ли на свете место, куда они могли бы сбежать; найдется ли городок или район Дублина с похожим домом, скромным одноквартирным домиком у обсаженной деревьями дороги, куда к ним никто не придет и где они будут только втроем, одни. А после поймала себя на следующей мысли: бегство в такое место подразумевает забвение случившегося, означает, что ей удастся сбросить бремя, что прошлое будет принято и переведено в безмятежное настоящее.