– Он мне сказал, что его любимый персонаж – Гермиона.

Расплатившись по счету, Дэвид проводил Кёртиса обратно на съемочную площадку «Ноттинг-Хилла». После возвращения в Лондон он не спродюсировал ни одного фильма, поэтому ему захотелось задержаться и посмотреть, как снимают следующую сцену. Ему не хватало кипучей деятельности; он был по горло сыт сидением в кабинете и встречами в ресторанах. Ребенком, следуя за родителями, он проводил долгие часы на съемках; он это обожал. Стоило ему приблизиться к декорациям фильма, и возвращались воспоминания о первых детских восторгах. Время невинности… И, пребывая в этом пузырьке ностальгии, он заметил на другой стороне улицы мальчика, сидевшего на стуле. Круглые очки, взлохмаченные темные волосы, – одним словом, перед ним словно предстало видение.

Если задуматься о случае, благодаря которому скрестились пути Мартина (да еще в этих очочках на носу) и Дэвида Хеймана, недолго поверить в волшебство. Однако все это правда. Каждая деталь. И расскажет об этом не Мартин, а кастинг-директор Сьюзи Фиггис в документальном фильме о закулисном мире съемок, вышедшем в 2011 году на Би-би-си.

А в ту минуту взволнованный продюсер на подгибающихся ногах подошел к мальчику. Сперва он не знал, что сказать, потом решил просто представиться:

– Здравствуй, меня зовут Дэвид, а тебя?

– Мартин.

– Что ты здесь делаешь?

– Я сейчас буду участвовать в массовке.

– А разве статистов не собирают в одном месте? Обычно они держатся в стороне от съемочной площадки…

– Не знаю. Я с папой.

– А кто твой папа?

– Джон Хилл.

– Он работает на фильме?

– Да, он реквизитор.

– А… понимаю. И тебе это нравится, быть статистом?

– Не знаю. Массовку еще не звали на площадку. Папа сказал, что я должен буду просто пройти по улице, совсем скоро.

– Да, это здорово, вот увидишь. Я тоже, когда был маленьким, ходил на съемки с родителями. Тебя папа часто вот так берет с собой?

– Почти никогда. Просто Роза сегодня занята.

– А кто это, Роза?

– Моя няня…

Дэвид старался держать себя в руках, но ощущал пьянящее волнение. Помимо невероятного физического сходства с персонажем мальчик еще и держался с редкой раскованностью. Обычный ребенок, начни его расспрашивать незнакомый взрослый в непривычном месте, скорее всего, почувствует себя неловко. А вот Мартин совсем другой. Они еще немного поболтали о том о сем. Продюсер не хотел действовать слишком в лоб, но в конце концов все-таки спросил:

– А тебе понравилось бы сниматься в кино?

– Не знаю.

– Сыграть в фильме. Стать одним из героев. Не просто статистом. Это было бы здорово?

– …

В этот момент подошел Джон и прервал разговор:

– Здравствуйте, я отец Мартина, какие-то проблемы?

– Нет-нет, ни малейших. Меня зовут Дэвид Хейман, я продюсер. Я тут как раз беседовал с Мартином…

– Да, вижу, – сухо ответил Джон: его явно насторожило, что какой-то мужик пристает к его сыну.

– Мне очень хотелось бы с вами поговорить, если возможно, – продолжил Дэвид.

– О чем?

– Я спросил Мартина, не хочет ли он сниматься в кино…

– Мартин?

– Да.

Кто-то позвал Джона, – кажется, срочно потребовалось его вмешательство.

– Мне нужно идти. Съемка сейчас начнется…

– Да, конечно, я понимаю. Я вам оставлю свою визитку, и, если вы не против, мы спокойно все обсудим сегодня вечером. Или когда вам будет удобно…

Джон взял визитку Хеймана, сказал сыну, что скоро начнут снимать сцену, в которой тот должен будет пройти по улице, и ушел обратно на площадку. Мартин никогда не видел отца в стрессовой ситуации. Джон, неизменное воплощение беспечности, на этих съемках постоянно находился под неослабным давлением. Дэвид еще немного поговорил с Мартином, но «Гарри Поттера» не упоминал. Лучше, чтобы серьезная беседа состоялась в более спокойной обстановке. Времени посмотреть следующую сцену уже не осталось. Пора было возвращаться в бюро. Он пожал Мартину руку, с нажимом произнеся: «до скорой встречи…» Невероятно, но, уходя с площадки, он нос к носу столкнулся с Джулией Робертс. Это было неоспоримым знаком, предвестием чуда.