– А тебе бы очень хотелось, чтобы это было именно так? – наконец спросила она, тоже перейдя на «ты».

– Ты шлюха, – спокойно повторил водитель, словно не слыша слов девушки. – От вас даже пахнет иначе, чем от нормальных баб. Вы как резиновые грелки, наполненные спермой.

– Да как твой поганый рот… – Светлана буквально задохнулась от возмущения, но тот положил громадную руку на ее колено, перебив:

– Угомонись. Сделай мне хорошо, и мы забудем о твоем долге.

Светлана медлила, кусая губы. С одной стороны, ей очень не хотелось заниматься этим именно сейчас… с другой, иного выхода из сложившейся ситуации она не видела.

Размышляла проститутка недолго.

– Здесь? – задала она вопрос, мысленно согласившись с предложением.

– Нет. У тебя.

– Я не настолько низко себя ценю, – возразила Светлана. – За пять штук разницы, что я должна за проезд, тебя обслужат лишь на трассе в кустах, причем какая-нибудь кривоногая уродина с целлюлитными мешками вместо сисек.

Таксист засмеялся и дружески хлопнул ее по плечу.

– Пошли, Дездемона. По ходу дела разберемся в оценке товара и почем твои услуги.

Светлана начала выбираться из машины.

В конце концов, одним разом больше, одним меньше.

Зато уже через несколько часов у нее будет куча денег!

Зайдя в лифт, Рик с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Его правая рука со сложенными по-церковному пальцами уже потянулась было ко лбу, чтобы перекреститься, но он вовремя опомнился.

«Забыл, где находишься?!»

Ему стало не по себе.

Его повседневные привычки, являвшиеся неотъемлемой частью той жизни, и на которые вряд ли кто стал бы обращать внимания, здесь могут выйти боком. Не нужно лишний раз давать повод для пересудов и подозрений среди персонала «Эдема».

По той простой причине, что многие из них могут неадекватно отреагировать на новость, что один из сотрудников закрытого клуба является действующим священнослужителем. И все это может дойти до организаторов Вечеринки.

«Это последняя смена, – успокаивая себя, подумал Рик. Он нажал кнопку, и двери с шумом закрылись. – Скоро всему этому придет конец».

Помощник шеф-повара вздохнул, глядя в собственное отражение, которое пристально смотрело на него с зеркально-матовой стенки лифта.

Этот новичок Донни… Нескладный, бесхребетный молокосос. Рику хватило всего несколько минут, чтобы определить, чего стоит этот тюфяк. Не факт, что он выдержит испытательный срок, но чего в жизни не бывает? И тем не менее…

Этот не в меру любопытный стажер вызывал у него неосознанную тревогу.

Интересно, кто рекомендовал его в «Эдем»? Ведь это не биржа труда, никто с улицы сюда просто так не попадает. Ну, не считая участников Вечеринки, чья участь предопределена с того момента, когда «веселые свинки» заводят их под руки в стылые камеры.

Лифт остановился, и Рик медленно двинулся по коридору, внимательно заглядывая в клетки.

Судя по тому, что они быстро наполнялись, Вечеринка набирала обороты, и гости клуба постепенно входили в раж. Где-то вдалеке слышался истеричный крик, кто-то заходился в безумном хохоте, рыдала женщина, но он давно привык не обращать внимания на подобные вещи. Раки краснеют, когда их бросают в кипяток, вода замерзает при минусовой температуре – все логично. Так и здесь. Все, кто попадает в камеры «Эдема», сходят с ума от боли и страха. Это аксиома, не требующая доказательств.

Навстречу помощнику шеф-повара торопливо семенили «поросята», толкая перед собой больничную каталку, на которой лежало распростертое тело Олега.

– А вот и кухня пожаловала! – воскликнул Сниф, заметив Рика.