Несмотря на то, что турнир закончился, в своих снах я как-будто бродил где-то по краю игровой карты, был очень зол на всех и обижен. На что зол? На что обижен? Фиг знает, но чувствовал я себя, и правда, в этих снах очень несчастным и опустошенным.
Чтобы сбросить с себя гнетущее впечатление, решил встряхнуться. Что бы там маман и бабушка не говорили про «больше отдыхать», как раз отдыхать мне не хотелось вообще. Пойду прогуляюсь в двор больнички, врачи то мне это не запретили! С этими мыслями я сладко потянулся и, бодро запрыгнув в тапки, пошаркал к выходу из палаты. Мобильный телефон с карточкой закинул в карман. Всё. Можно идти. Несмотря на то, что я сейчас миллионер, тырить в палате у меня, кроме апельсинов в тумбочке, баклахи минералки, сканвордов и рулона туалетной бумаги нечего. Если что-то из этого сопрут, значит человеку реально было нужнее. Ухмыльнувшись сам себе, пошлепал во двор в надежде найти в небольшом парке у больнички свободную скамеечку. Нефиг киснуть! Солнышко светит! Погодка хорошая! Птички поют…
2. Глава 2. Свежий воздух
Больничка, в которой я оказался, была вполне себе приличной, даже одной из лучших в городе. Империя, когда меня вырубило в капсуле, расстаралась на приличные медицинские условия. Не сказал бы, что место было суперэлитным для депутатов и иже с ними – такие больницы обычно располагались за городом. Меня привезли в ближайшее хорошее место – частную больничку в самом центре города у старого парка. Местечко было на удивление тихим и спокойным. Птички пели, скамеечки деревянные стояли, умиротворяюще шумели высокими кронами старые липы. Дивное место, учитывая, что в минутах десяти ходьбы отсюда оживленный перекресток и бизнесцентр.
Как-то сумел спрятаться этот парк в исторической части города за музейным зданием городской ратуши. Не тронули старые липы топоры, и это здорово. Выбравшись на свежий воздух, довольно улыбнулся солнышку и снующим по парку редким гуляющим. Людей здесь, кстати, было мало – в основном либо пациенты этой же больнички, либо играющие с шахматы старички-пенсионеры, которые жили в старых двухэтажках недалеко от центра. Ни бегающих спортсменов, ни мамочек с колясками, ни собачников в этом парке не было, ибо до ближайшей многоэтажки или спального района добираться на автобусе не меньше получаса.
Найдя взглядом свободную лавочку в конце тенистой аллеи, не спеша прогулочным шагом пошел к нужному месту. Усевшись, приметил двух интеллигентного вида старичков, которые, не нарушая медитативного молчания, позевывая, попеременно передвигали фигурки на шахматной доске. Меня это, если честно, улыбнуло. Логические игрушки и всевозможные загадки были моей слабостью. Мне с ними всегда было как-то проще, чем с людьми. К загадкам можно подобрать ключ, методику их решения и, приложив усилие, разгадать. С людьми такое не прокатывает.
- Мухлюешь ты, Саныч, ей-богу мухлюешь… - как-то недовольно бурчал себе под нос один из старичков, то и дело зыркая на собеседника.
- Помилуйте, Петр Генадич, - театрально всплескивая ладошками, уверял старичка второй. – Это же шахматы! Как тут можно мухлевать! У меня что – лошади крапленые?!
- А может и крапленые!.. – распалялся, покашливая, тот, кого назвали Санычем. – Я пусть и ударился башкой, падая со стремянки, но соображаю ясно и прозрачно!
Я со своей лавки, наблюдая за этой парочкой, тихонько хохотнул от этой формулировки «прозрачно соображаю», но наблюдение свое продолжил. Хоть какая-то развлекуха! Не зря вышел из палаты!
Милая идиллическая картина играющих в шахматы пенсионеров на лавочке стала на моих глазах преображаться в дворовые разборки. Я пожалел, что рядом со мной не было сейчас бабулечки. Благодаря ее вмешательству, дворовые разборки, которые проходили на моих глазах, всегда становились чем-то особенным, чем-то новым... Не знаю, как бабулечка это делала, но у нее была какая-то особенная аура. Вот сейчас бы она, к примеру, наверняка подскочила к этим двоим и выдала что-то из разряда: «Ага, ага! Мухлюет! Я своими глазами видела!» или «Это проклятые шахматы! Те самые! Из костей, расстрелянных массонами большевиков!». Не знаю, что конкретно бы она сказала, но в сказанное мгновенно поверили бы оба деда. В этом плане у бабули талант…