– Но ведь Перерожденцы тоже не имеют гильдии! – сказала Авлуэла.

Летописец впервые удостоил ее взглядом:

– Кто ты, дитя?

– Воздухоплавательница Авлуэла. Я путешествую с этим Наблюдателем и этим Перерожденцем.

– Как я здесь рассказывал Перерожденцу, – сказал Базиль, – в те давние времена подобные ему имели свою отдельную гильдию. Гильдия была распущена тысячу лет назад по приказу Совета Доминаторов после попытки бесчестной группировки Перерожденцев взять под контроль святые места Джорслема, и с того времени они не имеют гильдии, занимая место чуть выше Кастратов.

– Я никогда не слышал об этом, – признался я.

– Ты не Летописец, – самодовольно сказал Базиль. – Это наше ремесло – открывать прошлое.

– Верно. Верно.

– А сегодня сколько гильдий? – спросил Гормон.

– По крайней мере, сто, мой друг, – неопределенно ответил Базиль. – Одни довольно малочисленны, другие существуют лишь в отдельных местах. Я изучаю лишь самые первые гильдии и их непосредственных преемников. То, что произошло за последние несколько сотен лет, составляет область интереса других исследователей. Мне запросить для тебя информацию?

– Не бери в голову, – сказал Гормон. – Это было всего лишь праздное любопытство.

– Твое любопытство неплохо развито, – заметил Летописец.

– Просто я нахожу мир и все, что в нем есть, чрезвычайно увлекательным. Разве это греховно?

– Странно, – сказал Базиль. – Не состоящие в гильдиях редко выходят за пределы своих собственных горизонтов.

Их разговор прервал Сервитор. С благоговейным трепетом он остановился перед Авлуэлой и сказал:

– Принц вернулся. Он желает твоего общества во дворце, прямо сейчас.

В глазах Авлуэлы мелькнул ужас. Но отказаться было немыслимо.

– Я должна пойти с тобой? – спросила она.

– Пожалуйста. Ты должна быть одета и надушена. Он также желает, чтобы ты пришла к нему с развернутыми крыльями.

Авлуэла кивнула. Сервитор повел ее прочь.

Мы еще немного постояли на пандусе. Летописец Базиль рассказывал о прошлом Роума. Я слушал, а Гормон всматривался в сгущавшуюся тьму. В конце концов у Летописца пересохло горло. Он извинился и величаво удалился. Несколько мгновений спустя во дворе под нами открылась дверь, и появилась Авлуэла. Она шла пошатываясь, как будто состояла в гильдии Сомнамбулистов, а не Воздухоплавателей. Она была голой под прозрачными одеждами, и в свете звезд ее хрупкое тело казалось призрачно-белым. Ее крылья были расправлены и медленно трепетали, словно в такт ударам сердца. Один Сервитор взял ее за локти. Казалось, ее толкали к дворцу, словно она была лишь призрачным подобием самой себя, а не настоящей женщиной.

– Улетай, Авлуэла, улетай! – прорычал Гормон. – Беги отсюда, пока это возможно!

Она скрылась в боковом входе во дворец.

Гормон посмотрел на меня:

– Она продала себя принцу, чтобы дать нам крышу над головой.

– Похоже на то.

– Я мог бы разнести в щепки этот дворец!

– Ты ее любишь?

– По-моему, это очевидно.

– Успокойся, – посоветовал я. – Ты необычный человек, но все же Воздухоплавательница не для тебя. Особенно та, что делила ложе с принцем Роума.

– Она идет к нему из моих рук.

Я был сражен наповал его признанием:

– Ты познал ее?

– Не раз, – ответил он с печальной улыбкой. – В момент экстаза ее крылья дрожат, как листья в бурю.

Чтобы не свалиться во двор, я схватился за перила пандуса. Звезды кружились над головой, старая луна и два ее спутника подпрыгивали и качались. Я был потрясен, хотя и не понимал причину своего состояния. Был ли это гнев на Гормона за то, что этот наглец осмелился нарушить букву закона? Или проявлением моих псевдоотцовских чувств к Авлуэле? Или же обыкновенная зависть к Гормону за то, что тот осмелился совершить грех, на который я не способен физически, хотя в душе желал его?