День 2-й

Акт 1. Паника и хаос. Предсказуемый и жалкий. Мы наблюдали, забавляясь их бессмысленным ощущением срочности действий. В никуда, сломя голову. Захватывая темноту. Не находя ничего, кроме своего собственного страха.

Но понравится ли оказаться найденным?

Человек… Он любит то, что исчезает.

Что еще сказать?

День 2-й

7.30

– 11 °C

Старое пожарное депо в центре Оленьего Озера трещало по швам, переполненное сотрудниками правоохранительных органов, добровольцами, репортерами и прочими работниками СМИ, местными жителями, которые пришли из страха и болезненного любопытства. Приехал Митч, свежий после душа и чисто выбритый. Он успел заскочить в кафе «Все прекрасно!» за гигантской кружкой кофе, которую осушил по дороге.

Митч ожидал, что там будет царить хаос, задавался вопросом, где найти терпение, чтобы справиться с ним, но оказалось, что в этом безумии был определенный порядок. Командный пункт разместился в одной из двух комнат сообщества, которые использовались главным образом как покерный клуб пенсионеров и для собраний молодежной организации, с тех пор как отдел пожарной охраны был перемещен в более удобное место на Рамси-драйв. Телефоны горячей линии уже установили – шесть аппаратов на стоящем отдельно длинном ряде столов. Два из них подключены, и кто-то пытался уже дозвониться. За другим длинным столом добровольцы раскладывали ориентировки с фотографией Джоша и его данными, полученными в течение ночи.

Митч прошел вниз по коридору в комнату, где те, кто возобновит поиск или присоединится к нему, пока слонялись без дела, пили кофе и жевали пончики. Эта комната могла бы служить местом для собраний и временным медиацентром. Стены были окрашены в заплесневелый оттенок зеленого. Он точно соответствовал затхлому запаху старого линолеума и пыли. Стена позади подиума была оклеена обоями, на которых участники встреч небрежно рисовали мелками. Каждый жуткий шедевр был подписан художником с указанием его или ее возраста.

Комната уже заполнилась репортерами и фотографами из газет, радио и телевизионных станций со всего штата. Один из них отошел от стены на метр и, явно убивая время, фотографировал обои. Телевизионный репортер стоял у другой стены, около мемориальной доски с фамилиями группы бойскаутов. Глядя серьезно в объектив видеокамеры, он расточал банальности о городах Нормана Рокуэлла и известных всей Америке семьях.

В ходе расследования ряды тех, кто слетится сюда, чтобы зафиксировать трагедию, только расширятся. По крайней мере, в течение следующей недели – если дело затянется так надолго. Пока поиск на самом подъеме, они будут постоянно вертеться под ногами в поисках сенсации, эксклюзива, угла зрения, отличного от всех остальных.

Проклятые паразиты, думал Митч, протискиваясь сквозь толпу репортеров, хмурясь и брюзжа в ответ на их вопросы, которые они задавали, стараясь перекричать друг друга.

Недалеко от входа Меган контролировала подготовку к пресс-конференции, подсказывая, куда лучше установить трибуну, экран и проектор. Ее маленький рот вытянулся в тонкую линию, когда она наехала на репортера, что рискнул приблизиться слишком близко.

– В шестьдесят девятый раз я повторяю, мистер Фостер, пресс-конференция начнется не раньше девяти, – сказала она резко. – Наша первая задача – найти Джоша Кирквуда. Если он все еще находится поблизости, значит, мы должны как можно скорее организовать этих людей и возобновить поиск.

Генри Фостер был репортером «Стар трибьюн» со времен линотипа – с лицом, похожим на морду бульдога, с лысеющей головой, украшенной пигментными пятнами, с длинными, спутанными прядями седых волос, которые он удерживал с помощью классической горизонтальной гребенки. Грязные бифокальные очки в роговой оправе криво сидели под густыми бровями, которые, казалось, достались ему от другого человека. Он был большим старым боевым конем-ветераном, с бедрами, в последние годы вывернутыми в стороны, чтобы обеспечить хорошую основу для живота, по форме напоминающего мяч для лечебной физкультуры. Меган могла бы предположить, что он спал в этих же коричневых брюках и дешевой белой рубашке, но она знала по прошлым встречам, что Генри всегда выглядит неопрятно.