– Давайте сначала решим вашу проблему.

– Да, да, вы же очень заняты, я слышала, – уважительно произнесла Гертруда Викторовна, идя к гаражу. – А какую сумму мне приготовить?

– Ваш случай третьей степени сложности, поэтому работа стоит три тысячи евро.

– А что, бывает сложность и выше? – Гертруда Викторовна явно была шокирована названной суммой.

– И пятой, и шестой, и даже восьмой, – закивала Лиля. – До четвертой мы повышаем стоимость наших услуг на тысячу евро, а с четвертой – на две.

– М! – повела бровью Гертруда Викторовна, понимая, как ей повезло со степенью сложности. – Спасибо, что подождали.

– Вас подвезти? – предложил Марат.

– Нет-нет, я на своей машине. До вечера.

Валерьян Юрьевич позаботился о будущем досуге: нанял рабочих. Не сам, конечно. Секретарь привез их в новый дом вместе с материалами, неделю ребята трудились, закончили в субботу. Для кого-то суббота выходной, но для многих это трудовой день, сулящий заработок, который не каждый упустит, так как другого может не быть очень долго. Мастера соорудили небольшой причал, завтра утром сюда пригонят катер, так сказать, с доставкой на дом. Только от этого жизнь не станет лучше, чище, светлей.

И снова семейный круг. Не круг, а петля на шее. И снова Валерьян Юрьевич наблюдал тоскливую картину – как собираются на ужин домочадцы. И задавался вопросом: зачем они все, не любя друг друга, настояли на том, чтобы купить один дом и жить вместе? Боятся, что он оставит наследство жене Светке? Ну, во‑первых, Валерьян Юрьевич не собирается умирать, хотя не так давно мотор в груди сдал, что якобы и послужило поводом собраться «дружной» семьей под одной крышей. Но это временный сбой, ничего подобного больше с ним не случится до глубокой старости. Во-вторых, Светка шиш получит, если он дуба даст. Честно говоря, родным деткам тоже нет охоты оставлять наследство. Хорошо бы проучить их всех, чтобы хвосты поприжали и научились ценить блага, доставшиеся без усилий, а также уважать родителя.

– Лерик… – Так величает его Светлана, законная жена. – Лерик, ты думаешь об обстановке комнат в доме? Он же пустой.

– Люблю свободу, – лениво выговорил Валерьян Юрьевич, глядя на пустые тарелки перед собой.

– А гости приедут? – тоном возражения произнесла жена. – Им ведь даже сидеть не на чем. На завтра назначено новоселье.

Это она загнула – не на чем сидеть. И сидеть, и лежать есть на чем, просто им хочется новья. Хочется, чтобы друзья-подруги скрипели зубами от зависти, хочется быть первыми во всем и совсем не хочется прилагать к этому ручки с мозгами.

– Пап, мне тоже нужна новая мебель, – сказала младшая агрессорша Катерина. – Мой гарнитур детский.

– А ты уже выросла? – без красок в голосе поинтересовался папа.

– Ты что, не видишь?

– Не вижу.

– И еще мне нужна машина.

– А самолет не нужен?

– Как я добираться в институт буду? – надрывно бросила Катя.

– Маршрутки и автобусы ходят.

Катя убежала, рыдая, словно у нее кто-то умер. Впрочем, умри папа, ей было бы не до истерик, она высчитывала бы свою долю, алчно клацая беленькими зубками. Валерьян Юрьевич украдкой пробежался взглядом по домочадцам… Ба! Они же все, как один, недовольны. Безусловно, причина недовольства в папе, который делает только первые шаги к выходу из рабства. Ну кто сказал, что деток надо кормить до их пенсии? Конечно, образно говоря. А они когда начнут своих отпрысков откармливать? Надька замуж выходила, била себя в грудь и ревела, когда папа был против ее брака: «Это моя жизнь!» А потом началось: папа, оплати лечение Гены, мы не можем зачать; папа, возьми Гену на работу, мы бедствуем; папа… Короче, жизнь ее, а проблемы папины.