– Может, хочешь? – поинтересовалась незнакомка, ничуть не унывая и протягивая яблоко Марьяне. – Меня угостил один пациент, которому оно уже больше не пригодится.

– Вот спасибо! Я не стану брать еду у незнакомого человека, тем более от неизвестных мне пациентов. У меня же нет иммунитета от всех болезней… – съязвила Марьяна.

– Ах, да…

На этот раз девочка, похоже, смутилась и даже куда-то убрала яблоко, а Марьяне вдруг стало стыдно. Ну чего она опять вредничает, ведь эта пигалица не сделала ей ничего плохого, даже попыталась угостить. Подумаешь, слегка не в себе… Все мы немного сумасшедшие…

– У тебя кто-то из родителей здесь работает? – из вежливости поинтересовалась она.

– У меня? – искренне удивилась девочка со светлыми кудряшками. – Еще чего не хватало… Неприятное место…

– Тогда что же ты тут делаешь?

– Да так… гуляю…

– Э… по больнице? – Марьяна на этот раз подняла голову и уставилась в неестественно светящееся жизнерадостностью лицо. Ярко-голубые глаза незнакомки просто лучились от счастья, а губы улыбались лукавой, какой-то то ли хищной, то ли язвительной улыбочкой, от которой по спине пробежался табун мурашек.

– А что? – юная хищница небрежно пожала плечиком, продолжая улыбаться. – Здесь можно встретить весьма любопытные экземпляры… Поболтать…

– И многих ты сегодня повстречала? – решила поддержать этот бредовый диалог Марьяна уже из любопытства, хотя под ложечкой начало как-то неприятно ныть и посасывать. Что-то в этой девочке казалось странным, чужим, опасным. Может, она действительно сумасшедшая? Кажется, бывали такие психи, которые сначала издевались над животными, а потом, попрактиковавшись и набравшись смелости, могли с улыбкой достать ножик и… Марьяна сглотнула, проклиная себя за то, что иногда почитывала желтую прессу, пестрящую подобными статьями, а потом боялась. Папа ее за это ругал.

– Да не то чтобы… – не спеша ответила модница. – Познакомилась тут с одним клевым парнем из кардиологии… Симпатичный такой, старшеклассник… Перенес операцию на сердце, но уже шел на поправку… Правда… вот только что вдруг внезапно умер… – последовала странная пауза, зловещая, потому что все вышесказанное было произнесено каким-то небрежным, глумливым тоном и все с той же странной улыбочкой. Марьяна даже задохнулась, не зная, как реагировать и глядя на собеседницу широко распахнутыми глазами. Девочка, между тем, продолжила как ни в чем не бывало. – Потом я просто прошлась по территории, заглянула сюда, и вот наткнулась на тебя…

Модная пигалица снова недобро улыбнулась, и Марьяне даже показалось, что улыбка у нее какая-то неестественная, зубастая, как у оскалившейся собачонки, которая вдруг увидела что-то смешное.

– Мне его жаль… – пробормотала она, не зная, что еще сказать и действительно испытывая сожаление.

– Мне тоже немножко… – не слишком-то искренне отозвалась собеседница. – Так чем ты болеешь?

– Обычный грипп… – нехотя созналась Марьяна, чтобы не показаться слишком уж упертой или трусливой и не желая признавать, что находилась в шоке.

– А… фигня… – девочка, кажется, немного разочаровалась и даже небрежно отмахнулась. – Я-то думала, тут по какому-нибудь серьезному поводу карантин…

Марьяна нахмурилась. Все в ней возмущалось из-за такого небрежного тона, такой наглой насмешливой улыбки, такого высокомерного вида этого злого избалованного подростка. Даже страх куда-то отступил на мгновение.

– Нашла чем интересоваться! Тебя, похоже, забавляют чужие страдания? – вспылила она, даже не замечая, что на глазах у нее выступили слезы.