К концу первого месяца поисков Кристина мучилась от вины за собственное равнодушие больше, чем если бы любила отца и страдала от его пропажи. Поэтому, когда инспектор Йове дал ей понять, что рассчитывать можно только на чудо, Кристина сразу же решила попробовать это чудо организовать. Она не должна была делать этого, ей это было не нужно, но, возможно, принцип «поступай наоборот» еще не утратил для дочери Стального Зуба своего значения. Впрочем, было еще кое-что. Пожалуй, главное… Ей ни за что не хотелось становиться наследницей огромной бизнес-империи! Кем угодно, хоть монахом, проповедующим каннибалам на островах вегетарианские ценности, но только не управляющей наследием своего отца!

Накупив в «Чайна-Тауне» китайской еды, которой хватило бы хору детской капеллы, чтобы питаться двое суток, Кристина заперлась в своей уютной двухкомнатной квартирке на пятом этаже старинного дома в районе Риддархольмен, отключила телефоны и погрузилась в самый занудный фильм из всех, что она видела в жизни. Бесконечно затянутый, с отсутствием режиссуры, с отвратительными актерами, бесполезный, но такой важный фильм. Она изучала записи с видеокамер в московском бутике, в ресторане и в клубе в течение двенадцати часов, во всех режимах, на которые был способен ее «MacBook». Она делала покадровую перемотку, злоупотребляла функцией «zoom», увеличивала, панорамировала, до рези в глазах всматривалась в точки на дисплее компьютера, которые были всего лишь бездушными и бессмысленными электронными импульсами.

Спустя двенадцать часов, опустошенная и выжатая, Кристина упала в кровать, понимая, что не продвинулась ни на шаг. Или почти не продвинулась.

На записи из магазина все было просто и ясно. Внешняя камера показала, как Ларсен подошел к входной двери и вошел вовнутрь. Далее с трех внутренних камер можно было наблюдать классическую пантомиму «покупатель-продавец». Женщина-администратор с осанкой королевской кобры что-то рассказывала, жестикулируя и гипнотизируя; девушка-продавец открывала витрину, доставая разложенные в ней безделушки.

Ларсен рассмотрел несколько украшений, затратив на каждое не более минуты. Совершил несколько пассов руками вокруг изящного колье с зелеными изумрудами. Поднял ладони вверх, указательным пальцем правой почесал нос, сделал несколько круговых движений левой кистью, как футболист, требующий себе замену в матче. Кристина с детства знала значение этих жестов. Так отец бессознательно сопровождал свое сообщение о том, что он покупает игрушку, несмотря на то, что ему не все в ней нравится, и вообще, он понимает, что деньги будут выброшены на ветер.

Единственный вывод, который Кристина сделала из увиденного, заключался в том, что отец покупал ювелирное украшение для того, кто был ему достаточно дорог. Дорог настолько, что отец, совершая волевое усилие, переступал через собственные сомнения и здравый смысл.

Видео из ресторана было похоже на вчерашний выпуск «Свенска дагбладет». Такое же пустое и бессодержательное. Свен Ларсен, как и на предыдущей пленке, появился в поле зрения внешней камеры на своих двоих. Никакого автомобиля не наблюдалось даже вблизи. Далее – похожий этюд с администратором ресторана, мужчиной средних лет с высоким лбом и волосами, стянутыми сзади в конский хвост.

Вот Ларсен садится за столик, несколько удаленный от прочих. Он делает заказ миловидной, но неуклюжей официантке – принимая заказ, она уронила блокнот на пол и поспешно опустилась за ним в неловком книксене. Спустя пятнадцать минут заказ приносят. В течение получаса Ларсен ест, почти не поднимая головы от тарелки. Снова подзывает официантку, жестом просит счет. В ожидании счета делает звонок по мобильному. Марк Йове сказал, что в России мобильный телефон Ларсена все время был отключен. Значит, он воспользовался другой сим-картой, возможно, купленной в Москве, возможно – картой российского оператора связи. Зачем?