Все знали, что это убийство было очередным ударом, который старый герцог Ландерконинг нанес маркизу Вестенброку в их нескончаемой родовой вражде. Покушаться на самого врага в таких конфликтах было не принято, не кровная месть все же, а вот наносить ему удары через его слуг и его ближний круг – это нормальная практика.
– Маркиз. Вот перед вами стоит человек, обладающий всеми необходимыми качествами, но прозябающий в скромной должности коронера. Должности, которая явно не соответствует его хм… талантам. Кстати, господин ар Стрегон, ваш старший брат, кажется, служит у Вальдштайна?
– Капитан компании (14), ваше сиятельство. Четыре сотни жандармов.
(14 Капитан компании – командир банды наемников)
– Капитан? Ну-ну. Будет вам сюрприз, значит.
– А мне где одаренного на эту должность прикажете брать? – вмешался в диалог гер Хейн.
– Я могу порекомендовать вам господина Вальтера ар Моссе, – решил брать быка за рога Оттавио. – Он бакалавр права и очень хорош в ритуалистике. Уверен, нужные в нашей службе ритуалы он освоит быстро. – Оттавио знал Вальтера достаточно давно, как и то, что в последнее время тот пребывал в большой нужде. Супруга Вальтера беспрерывно рожала, а содержание, выделяемое семье родителями Моссе, было мизерным. Жалование коронера, хоть и небольшое, могло бы помочь ему поправить дела. Кроме того, Моссе был отважный дворянин и достойный, честный человек.
– Хм, ну вот видите, как все удачно складывается, – вновь заговорил «граф Шпандау». – По этому делу мы обо всем договорились. Господин ар Стрегон, мы вас больше не задерживаем.
Взвешен, оценен, куплен и продан.
Из павильона Оттавио вышел ошеломленный перспективами перемен в своей судьбе и очень голодный. Лицезрение накрытого стола в течение почти двух часов вызвало незапланированное выделение желудочного сока.
На следующий день – умопомрачительная скорость для имперской бюрократической машины! – Оттавио получил в канцелярии окружного суда увольнительный лист и предписание явиться к новому месту службы. С новым покровителем он получал и новых врагов, но, следует признать, на прежнем месте он и впрямь засиделся.