Лицо Патрика в недоумении вытянулось.

— Нет, я трубку не курю, — признался капиталист, — я курю сигареты!

Старший оперуполномоченный обреченно покачал головой и вдруг с новым запалом перешел к делу.

— Ладно, это к делу не относится, — сухо отрезал он. — Расскажите, как вы оказались на месте преступления и с какой целью.

Американец тяжело вздохнул и в который раз стал повторять свою историю.

— Я американский подданный, — начал журналист, — приехал в Россию по заданию своей редакции освещать демократические преобразования в вашей великой стране.

— Ну, это мы уже слышали, — резко оборвал американца Викентий, — ближе к делу.

Патрик кивнул рыжеволосой головой и, шмыгнув большим носом, продолжал:

— Хорошо… Сегодня утром мне позвонил господин Гришин, главный редактор газеты «Новый век», и сообщил, что у него есть интересный материал.

Старлей с любопытством и подозрением вонзил свои колючие зеленые глаза в рассказчика.

— Какой материал?

Глен удивленно развел руками.

— Об этом он мне не сказал.

Прошкин ехидно усмехнулся.

— Вы что, господин Глен, — саркастически заметил следователь, — нас тут за идиотов принимаете?

Журналист сделал обиженное лицо.

— Почему вы так решили?

— Неужели вы думаете, что я вам поверю в то, о чем вы мне тут плетете? — произнес Прошкин. — Да вы, иностранцы, и шагу не сделаете, если вам это невыгодно!

— Конечно, — согласился Шнобель, — бизнес есть бизнес!

Старший лейтенант Прошкин начал выходить из себя. Он уже более или менее представлял сложившуюся ситуацию и понял, что спецы отдали им этого урода как ненужный, отработанный материал. Патрик Глен не был замешан в убийстве коллектива редакции газеты, — тут и слепому было видно. Однако какая-то связь все же между ними была, и Прошкин чувствовал это. Но с какой стороны к нему подойти, следователь не знал. Да и на чем поймать этого зажравшегося прощелыгу? Прямых улик пока нет, а следовательно, нужно приносить извинения и отпускать журналиста до прояснения ситуации.

Единственное, чем мог помочь Патрик, так это рассказать, чем же Гришин заинтересовал американца, но тот явно не хотел этого выкладывать следствию…

— Значит, господин Глен, — задумчиво произнес Викентий, — вы не хотите объяснить нам причину вашей встречи с Гришиным?

Патрик недовольно насупился.

— Я уже вам сказал, — сухо произнес журналист, — господин Гришин сообщил, что есть интересный материал из жизни столичного бомонда…

— А поконкретнее можно?

— Нет! — отрезал иностранец. — Гришин сказал, что это будет для меня большим сюрпризом.

Следователь Прошкин невольно усмехнулся, вспомнив, что пришлось почувствовать Патрику Глену по приезде в редакцию.

— Да уж… — вздохнул старлей, — сюрприз, конечно, удался на славу!

Патрик ничего не ответил, а только побледнел при воспоминании жуткой картины.

— Это мы можем! — произнес Прошкин.

Американец покачал головой.

— Ужас!

— Не то слово, — причмокнул старлей и, отодвинув почти чистый лист допроса, встал из-за стола: все равно писать было нечего. — Ну а подозрительного ничего не заметили?

— В каком смысле?

— Когда ехали на встречу, — пояснил старлей, — может, видели кого-нибудь…

Американца передернуло: он вдруг сразу вспомнил злые, хищные глаза, которые до сих пор приводили его в трепет. Патрик решил некоторые козыри оставить при себе: чем меньше власти будут знать, тем больше шансов вернуть необходимые материалы о «золотой рыбке».

— Нет, господин полицейский, — твердо заверил иностранец собеседника, — никого не видел и ничего полезного для следствия вспомнить не могу.