От неожиданности он едва не падает с дерева, когда, оторвавшись наконец от книги и подняв глаза, обнаруживает в поле скопище черно-белых полосатых шатров.

Вдень (или, точнее сказать, в ночь) премьеры буквально все потрясает воображение. Продуманы даже самые мелкие детали, и задолго до заката у ворот собирается огромная толпа. Когда посетителям в конце концов разрешается войти внутрь, их глаза распахнуты от восхищения и по мере пути от шатра к шатру округляются все больше и больше.

Все части цирка работают как единый механизм. Представления, которые были отрепетированы в разных странах, на разных континентах, теперь проходят в смежных шатрах, органично сплетаясь в единое целое. Каждый костюм, каждое движение, каждая вывеска на шатре кажется красивее предыдущей.

Совершенством пропитан даже воздух: чистый, прозрачный, прохладный, полный соблазнительных ароматов и звуков, под чары которых попадают все зрители без исключения.

В полночь проводится церемония зажжения факела. В начале вечера его чаша пустовала и казалась обычной скульптурой из скрученного металла. Сперва на площади появляются двенадцать лучников с небольшими постаментами в руках и устанавливают их по периметру, словно цифры на циферблате. Ровно за минуту до полуночи каждый всходит на свой постамент и достает из-за спины блестящий черный лук и стрелы. Проходит тридцать секунд, и лучники поджигают наконечники стрел – язычки желтого пламени пускаются в пляс. В глазах зрителей, до этого не обращавших на лучников особого внимания, читается любопытство. За десять секунд до назначенного часа каждый поднимает свой лук и нацеливает горящую стрелу в зияющее жерло чаши. С первым ударом часов первый лучник выпускает стрелу: она взмывает над головами зрителей, и, попадая в цель, рассыпается дождем сверкающих искр.

Факел вспыхивает желтым пламенем.

Раздается второй удар, и второй лучник отправляет стрелу в цель. Языки пламени окрашиваются в небесно-голубой цвет.

Третий удар – третья стрела, и пламя приобретает нежно-розовый оттенок.

После четвертой стрелы оно становится цвета спелой тыквы.

После пятой вспыхивает ярко-красным.

Шестая делает его багряным, как вечерний закат.

Седьмая – и багрянец темнеет, переливаясь, как вино в бокале.

Восьмая – и языки пламени становятся фиолетовыми.

Девятая – и фиолетовый сменяется индиго.

Десятый удар – и десятая стрела окрашивает огонь в темно-синий.

С предпоследним ударом пляшущие языки пламени чернеют, так что огонь сливается воедино с котлом, в котором он пылает.

И наконец, с последним ударом почерневшее пламя становится ослепительно белым, рассыпая вокруг сноп искр, падающих на землю подобно снежинкам. Густые клубы белого дыма уносятся в ночное небо.

Толпа разражается оглушительными аплодисментами. Зрители, уже собравшиеся было уходить, решают задержаться еще ненадолго и восторженно обсуждают зрелище, свидетелями которого они только что стали. Впоследствии те, кому не посчастливилось наблюдать его собственными глазами, с недоверием выслушивают рассказы очевидцев.

Посетители бродят от шатра к шатру, кружат по разветвляющимся и вновь сливающимся воедино дорожкам, конца которым, кажется, попросту нет. Одни стараются посетить каждый шатер, встреченный на пути, другие более придирчивы и заходят внутрь, лишь внимательно изучив перед этим вывеску. А кому-то настолько нравится какой-то один шатер, что он не в силах уйти и проводит там все отпущенное ему время. Встречаясь друг с другом в темных лабиринтах аллей, зрители обмениваются советами, куда стоит заглянуть, рассказывают об удивительных шатрах, в которых им довелось побывать. Эти советы неизменно выслушиваются с благодарностью, но последовать им удается не всегда: по дороге встречается столько других интересных шатров, что люди не успевают дойти до первоначальной цели маршрута.