К подъехавшим подходят Николаич с Димой. Один из черных кивает и, по-моему, даже делает движение рукой к козырьку. Но удерживается. Не стал козырять.

Разговор идет совершенно спокойно, потом черный достает блокнотик и начинает что-то черкать, как усердный школьник на диктанте, а Николаич всей своей фигурой изображает смирение и терпение школьного учителя, в тысячный раз повторяющего свое исконное «Мама мыла папу рамой».

Стоящий за спиной черного долговязый парень в камуфляже, очень сильно напоминающем мне эсэсовский пятнистый времен войны, заглядывая через плечо пишущего черного, быстро перекатывает информацию к себе на какую-то бумажку.

– Ишь, двоечник – шепчет Саша, глядящий туда же.

При этом небрежно лежащий автомат Саши смотрит дулом как раз на группку встреченных.

Николаич подносит к голове коробочку «Длинного Уха». Зуммерит у нас в кабине.

Саша дисциплинированно откликается. Оказывается, мы можем выйти размять ноги. Про охранение – не забываем.

Вылезаем из кабины. Снимаю на камеру встречу, при этом заметивший мои действия второй черный тут же решительно двигается в мою сторону, громко и грозно вопрошая:

– Кто дал разрешение на съемку?

И решительно тянется рукой к видеокамере.

Семен Семеныч ловко втискивается между нами. Саша передвигается вбок, открывая для себя директрису стрельбы, но тут оторвавшийся от записей пишущий начальник поднимает башку в зеленом шлеме (именно шлеме, а не обычной армейской каске) морщится и громко останавливает напарника:

– Леша! Это не журналисты, а мы не на задании. Уймись.

Леша унимается. Похоже, что спонтанно при виде камеры сработали вколоченные рефлексы.

– Закурить не найдется, мужики? – дружелюбно спрашивает он.

– Да вся команда некурящая собралась… – отвечает ему вежливый Саша.

– Здоровье бережете?

– Ага. Вот – Доктор не разрешает. И, к слову, у тебя в кармане неплохие сигареты.

– Чужие вкуснее, – откровенно лыбится Леша.

– Да-а ла-адно, как говорит Канделаки, скажи уж лучше, что так привычнее разговор начинать.

– И это тоже. Вы что, и впрямь из Кронштадта?

– Ага. Как в фильме, – замечает наш водитель.

– Каком фильме?

– Вот, уже молодежь подросла… Известно в каком: «Мы из Кронштадта».

– Не слыхал.

– Ясен день, не кунг-фу же…

– Да-а ла-адно, как ты сам сказал…

Пока они треплются, я доснимаю сцену встречи. Зачем – не знаю, но вдруг пригодится.

Немного прохожу вдоль ограждения трассы – хочется взять вид этой группы гипермаркетов получше. В операторском раже немного забываю про то, что на дороге может быть не вполне безопасно – что мне и выговаривает Сергей, стоящий на страже.

Наши найденыши тоже повылезали из своих машин, но разбрестись им не дали. Кучкуются, не отходя далеко. Объясняю Сереге, что неплохо бы пройти метров 50 – так будет и боковина видна этого комплекса, и фасады тоже.

Серега окликает мужиков-беженцев, чтоб смотрели по сторонам, и провожает меня, аккуратно и грамотно прикрывая. С его дудкой рядом мне становится куда спокойнее, и работать уже проще.

Замечаю то, что то ли упустил впопыхах, то ли только сейчас открылось с нового ракурса: на ветках деревьев у парковки трепыхаются несколько зомбаков, подвешенных как на гравюрах Колло, но при этом трепыхающихся… Дистанция невелика – видно в деталях. Ну, трепыхаются – сильно сказано. Скорее, шевелятся.

Кроме этой детали, замечаю еще будки на крышах. Сделаны, по моему разумению, из подвернувшихся под руку материалов, из двух дымок валит – печки, наверное, внутри.

Но это не самое важное – важнее то, что я точно вижу стволы как минимум трех пулеметов. Конечно, от современного противника – зомби – ДОТ не обязательно делать из бетона. И караулки на крышах поставлены грамотно: под прострелом и фас, и дорога, на которой мы стоим, и подъезды к магазинам. И сидеть внутри достаточно комфортно – это не под открытым небом за мешками с песком. Хотя какую-то защиту они там должны были бы поставить – мало ли кто с дороги пульнет…