Задержанный отвел взгляд.

– Нет, – тихо произнес он.

Он больше не сопротивлялся, когда шериф провел его в камеру.

Камера была рассчитана на то, чтобы содержать заключенных ночь или две перед тем, как их переведут в тюрьму штата. Десять футов в длину и пять в ширину, с неизменными открытым металлическим унитазом и раковиной, а также скамейкой вдоль одной из стен, которую можно было использовать в качестве кровати. В двери – небольшое прямоугольное отверстие на уровне талии, куда заключенные просовывали руки, чтобы им сняли или надели наручники по мере необходимости.

Как только шериф поместил его в камеру, Риджуэй сразу прислонился спиной к двери и просунул в отверстие скованные запястья, как будто ему это не впервой. Но шериф не обратил на это внимания.

– Ты не собираешься снять с меня наручники? – спросил Клайвен.

– Нет, не этой ночью уж точно, – ответил Фостер.

Прошел час, пока Клайвен шумел в камере, пытаясь устроиться максимально комфортнее, в то время как остальные тихо переговаривались за столом приглушенными голосами.

– Может, нам лучше сходить за ними? – спросил Джереми спустя какое-то время.

– С ними все в порядке, – успокоил его шериф. Он лениво просматривал свой блокнот, вспоминая события последней ночи. Была у него такая привычка – записывать кое-какие неофициальные соображения, в дополнение к официальным рапортам и бумагам, которых требовала его работа. Всего лишь маленькие подпункты, чтобы держать мысли в порядке. Листок с событиями прошедшего дня был заполнен заметками больше всех предыдущих страниц блокнота вместе взятых. Одна выделялась, нацарапанная крупнее, чем остальные: «Убил Хейса выстрелом в голову». Будучи избранным на должность шерифа, он за прошедшие четыре года использовал свое оружие единственный раз, когда избавил от страданий оленя. Того сбила и покалечила машина. Сегодня ночью он стрелял семнадцать раз и «убил» одиннадцать человек – точнее, тех, кто когда-то был человеком, умер, но потом каким-то образом воскрес. Этой ночью он также впервые залез в багажник своей машины за дополнительными боеприпасами.

Когда с людьми происходят какие-то неприятности, они часто говорят, что это «настоящий кошмар», но впервые в жизни шериф сам испытал подобное ощущение. Еще больший шок вызвало то, каким рутинным это оказалось – застрелить человека. Когда кто-то догадался, что оживших мертвецов можно остановить выстрелом в голову, стало легче. Неизвестно, что их сделало такими, но одновременно они стали медленными и неуклюжими. Пока они не подобрались слишком близко, а ты не растратил боеприпасы и не запаниковал, можно было легко оставаться в безопасности. В маленьком городке вроде этого, где у всех было оружие и каждый умел с ним обращаться, в конце концов удалось избавиться от большей части мертвецов – по крайней мере, от тех, кого удалось найти. Шериф считал, что худшее уже позади. Когда снова дадут электричество, они возьмут муниципальный фургон, начнут собирать тела и попытаются выяснить, как поживает остальной мир. Он был уверен, что в больших городах ситуация гораздо хуже.

Его мысли были прерваны грохотом, раздавшимся где-то на верху лестницы, и звуками борьбы. Джереми и Синди взяли оружие на изготовку, но шериф не стал вытаскивать пистолет из кобуры. Он догадался, что это Билли и Крис вернулись со своим грузом.

– Дело в том, – сказал он Клайвену через решетку, – что, поскольку судмедэксперт уехал в Европу, нам пришлось отправить тело Сью Донован для вскрытия в округ Саммертон. По крайней мере, мы должны были это сделать, но они там оказались так завалены делами, что бедняжка просто осталась лежать в морге.