–  …А нам так повезло! Я ведь уж десять лет свою дочку не видела. А теперь, поскольку ближе меня у нее никого нет, она может приехать в город и жить со мной здесь. И ее сожитель тоже…

Нарядно одетый мужчина за ближайшим столом поднял голову, когда к нему приблизилась дама примерно одних с ним лет и спросила:

–  Здесь занято?

Он покачал головой, встал, когда она садилась, а потом, опус-каясь на свое место, заметил что-то насчет погоды. Рандур даже удивился: очень немногие из мужчин одного с ним возраста проявляли такую вежливость. По крайней мере, в городе. Может быть, люди помоложе чего-то боялись, чувствовали себя незащищенными. А может, все дело в том, что, достигая «определенного возраста», люди вообще начинали чувствовать себя уходящей натурой и предпочитали держаться вместе. Так или иначе, а наблюдать такую вежливость в любом случае было приятно.

Завязался обычный разговор об Оледенении, о том, как продолжает падать температура. О погоде говорили все, но ему удалось подслушать и сплетни с внешних островов империи. И разговоры о культистах, которые нынче ведут себя странно…

Последнее заявление привлекло его особое внимание.

–  Ни к чему тебе рядом с ними ошиваться. От культистов не жди ничего хорошего.

–  Но из той штуки, которую он держал в руках, сыпались фиолетовые искры, говорю тебе, – отвечал смугловатый паренек кому-то, кого Рандур принял за его отца. Сходство им придавали носы, длинные и острые, словно птичьи клювы. – И вообще, это было далеко от их храмов.

–  Все равно держись от них подальше, – твердил человек постарше. – Я-то никогда не доверял ни им, ни их проклятым реликвиям. По-моему, вся эта магия – чушь, да и только.

Вернулась хозяйка:

–  Тебе повезло. У нас есть комната. Она прямо рядом с моей, так что постарайся не разбудить меня ночью.

Рандур наклонился к ней и прошептал:

–  Если вы пообещаете не будить меня.

–  Вы, юные провинциалы… – сказала она и взмахнула рукой, подавляя усмешку, – все вы одинаковые. Пойдем, бери свои сумки, я покажу дорогу. Как тебя зовут?

–  Рандур Эстеву. – Он поспешил за ней. – А вы, как я погляжу, не прочь покататься?

Простая комната – кровать, стол и стул. На стенах – поддельные образцы островного искусства. Окно выходило на задний двор, что Рандура вполне устраивало, так как ему не улыбалось с раннего утра слушать крики и топот торговцев, спешащих на рынок.

Он не стал распаковывать вещи, ему доставляла почти извращенное наслаждение мысль о том, что вся его жизнь умещается в двух небольших сумках. В этом заключалась свобода, которой он не знал раньше. В любой момент он мог встать и пойти куда пожелает. Более того, та жизнь, которую он теперь ведет, принадлежит не ему, а кому-то другому. И он проживает ее рисково.

Пообедав рыбой с овощами, он отправился бродить по городу, просто так, чтобы подышать воздухом Виллджамура. На улицах было людно, и люди казались печальными. Ничего удивительного, раз им предстоит провести практически в заточении много лет ради того, чтобы пережить холода. Одни семьи разлучались, другие, наоборот, воссоединялись, многие теряли работу, все говорили о Кейвсайде, где большинству, скорее всего, предстояло оказаться. Но о культистах говорили немногие.

Придется кого-нибудь спросить.

–  Прошу прощения, мадам, – обратился он к пожилой женщине с корзинкой рыбы. – Я ищу культиста.

Внезапно разозлившись, она плюнула в него и пошла прочь. Еще пару раз нарвавшись на подобные ответы, он понял, что культисты не слишком популярны, но в конце концов ему помогла маленькая девочка.