Она кивает, заставляя меня задуматься о том же самом.

Ей этого не понять, потому что до меня она никогда не была влюблена. А я был. Разлюбил и полюбил ее. И сейчас мне кажется, что это самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывал.

– Знаешь, я уже час гипнотизирую эту коробочку, мечтая побыстрей открыть ее, – смущенно признается она, положив голову мне на плечо.

– Открой. Или еще нельзя?

– Хм, вообще-то можно, – она выпрямляется и смотрит на меня вопросительно.

Я щурюсь.

– Мы что, будем заниматься этой ерундой? Обмениваться подарками и, напевая «Всю дорогу звон», водить хороводы, да?

– Ой, не будь занудой! Давай, ты первый.

Закатив глаза, я тянусь за квадратной синей коробкой, беру ее и осматриваю со всех сторон.

– Что там?

– Понятия не имею, – смеется она.

Дерьмо, ну ладно.

Варварски разорвав обертку, я поднимаю крышк у и заглядываю внутрь: там лежит пять пластинок: Zeppelin, Doors, Stooges, Purple и Hendrix.

– Вау. По-моему, у меня таких нет.

– Не «по-моему», а точно. Я перекопала весь твой хлам, чтобы убедиться.

– Хлам? Не богохульствуй, детка!

– Прошу прощения, господин.

Получив от меня по попке, Кэтрин задорно хихикает, и я почти забываю ее поблагодарить.

– Спасибо, – шепчу я, поцеловав ее в губы.

– Теперь я, – с азартом говорит она, потянувшись за «Тиффани».

Интересно, что она скажет?

Пока она аккуратно развязывает бант, я мысленно возвращаюсь в прошлое и непроизвольно мрачнею. Черт, я уже проходил через подобное, и мне не нравится, что моя новая жизнь часто перекликается со старой. Неужели так будет всегда? Я этого не хочу.

– О мой бог! – вытаращив на меня глаза, Кэтрин изумленно моргает, и ее лицо вмиг становится бледным. – Это… что это? – она настолько взволнована, что я и сам начинаю нервничать.

– Не то, о чем ты подумала, поэтому не паникуй.

– А-а, – она роняет взгляд на кольцо, словно она и не паниковала. На секунду мне даже кажется, что она разочарована.

Черт, она что, ждала предложения?

– Я просто… – пытаюсь объясниться, – подумал, что это станет для нас неким стартом. Ну, по крайней мере, мы сможем привыкнуть к мысли, что когда-нибудь это произойдет, – боже, что я несу?

– Привыкнуть к мысли? – Кэтрин выглядит так, будто на нее вылили ушат грязи.

– Я хочу, чтобы ты носила его.

– Тогда все решат, что мы помолвлены.

– Почему?

Она снисходительно улыбается.

– Сам посуди. Оно явно не похоже на побрякушку с «eBay», надетую шутки ради. Мамочка, какой огромный камень! Это бриллиант?

– Да.

Она качает головой.

– Ты сумасшедший…

Это что, упрек?

– Тебе не нравится?

– Конечно, нравится! Но просто… зачем?

Зачем? В моем воображении она не задавала столько вопросов!

Я не могу признаться, что сделал это нарочно с целью обозначить ее статус. Чтобы всякие вонючие уроды уяснили наконец, что она моя! Что она забронирована и замужество – это всего лишь вопрос времени.

Я хмурюсь.

– Ты будешь носить его или нет?

Она мнется.

– Ну что я всем скажу? К тому же оно такое дорогое… вдруг потеряю или в метро обчистят?

– Я найму для тебя водителя. Кстати, эту эпопею с метро пора прекратить.

– Мне нравится ездить на метро! – упрямо возражает она.

Она что, с луны свалилась?

– Кэтрин…

– Пожалуйста, не лишай меня удовольствия вести нормальный образ жизни!

Нормальный образ жизни? Я окончательно запутался и злюсь, что она тянет одеяло на себя, вынуждая меня потакать ее детским прихотям.

– Ладно, договорились, – бурчу я, не желая ввязываться в спор. Слабак! – Но Кэтрин, прошу, носи его. Когда сядешь в метро – снимай и клади в сумку. Если потеряешь, не беда, я куплю тебе другое.