А потом эта “молодая коллега” сбежала из-под носа у одного самоуверенного барана — хоть это и считалось невозможным.

Большой багаж авторских плетений и отточенный навык их создания. Звезды, какая же прелесть эта девочка!

Я чувствовал, что против воли улыбаюсь: несмотря на болезненный щелчок, отвешенный моему эго, несмотря на все связанные с ней странности и некоторые плохо стыкующиеся друг с другом детали, Ирондель Даркнайт вгоняла меня в восхищенное любование даже в свое отсутствие.

“ — Почему ее разработками не заинтересовалась ваша академия?” —  голос Тени, в противовес собеседнице, звучал нейтрально-благожелательно.

И ответ старухи: “Заклинания Ирондель были сплошь направлены на то, чтобы при задействовании малых сил и управлении слабыми потоками получить равный с сильным магом результат. Алые Башни — императорская академия, одна из престижнейших в столице. Здесь никого не волнуют проблемы слабосилков”.

И судя по голосу, ей действительно было жаль.

Я же разделить её сожаления никак не мог.

С момента присоединения эльфийских миров к с земель Империи почти тысячу лет назад, эльфы, что темные, что светлые, оставались её гражданами довольно формально: подписывая позорную для нас капитуляцию, предки сумели вырвать у победителей право на самоуправление. Элг Завоеватель хотел подчинить наши народы, а не уничтожить, и, понимая, что в ином случае мы будем драться до последней капли крови, принял это условие. Эльфы же максимально замкнулись внутри своих территорий, сведя сношения с внешним миром и собственным сюзереном (особенно — с собственным сюзереном) к неизбежному очерченному договоренностями минимуму.

С той поры и по сей день эльфийские домены — самые закрытые миры империи. Обязательных инородцев, навязанных империей, мы стали брать на службу около двухсот лет назад, когда истекли все сроки выторгованных отсрочек.

И с тех пор — и по сей день — Империя не переставала искать возможность нарастить свое присутствие в мирах эльфов.

В отличие от человеческой старухи, сожалеющей об упускаемых людьми возможностях, я испытывал глубокое моральное удовлетворение от понимания, какой прекрасный шанс люди упустили, “не интересуясь проблемами слабосилков”, а в частности — разработками Ирондель Даркнайт.

Приятно, звезды побери, понимать, что не я один её недооценил!

Я сменил позу, шевельнул пальцами — и свиток с досье на лирелей скакнул мне в руки.

“Родилась в 8673 году в Лиотро, Джиоврил, была зачислена в магическую академию Короля-Мага Неце Мудрейшего в 8688-м”

Как подсказывала мне память, Джиоврил — благополучный магический мир, коренные имперские территории, у людей он считает одним из основных центров магической науки. Лиотро — его столица, а академия Неце известна далеко за пределами родного домена.

Биографию лирелей я знал уже наизусть, мог без свитка цитировать: в семнадцать лет лишилась отца в результате несчастного случая, к восемнадцати потеряла мать и осталась круглой сиротой, без братьев, сестер и сколько-либо близких родственников. В двадцать лет закончила обучение (диплом с отличием), получила предложение остаться в альма-матер — и пометка, сделанная рукой Тени, гласит, что это неслыханный случай, с учетом того, что конкурс на рабочее место в этой академии чрезвычайно высок.

Она же предложение отклонила, отправилась в столицу Империи — и через год уже носила мантию преподавателя теоретической магии в императорской магической академии Алые Башни.

Вроде бы, логично? Логично — да не очень.

Потому что дальше начинаются чудеса.