— Тебе предоставят другую комнату.

— Какой сервис, — искривил я уголки губ в усмешке.

— В твоих интересах сотрудничать…

— С каких это пор наши интересы совпадают?

— Ты ведь жить хочешь…

— Будто ты дашь…

— Ты мне нужен. Как и эта твоя избранница. Не здесь же ее будешь содержать дальше, — и он поморщился, оглядев клетку. — Вспомнил себя?

Я тяжело сглотнул, опуская взгляд:

— Сколько я был в звере?

— Три месяца почти, — равнодушно сообщил он.

— Где девушка, и что ты с ней будешь делать?

— Ничего. Проверим здоровье, проведем беседу… Она была не подготовлена…

Будто те, кого принесли мне в жертву, были. Или он думал, я не помню?

— …И вернем тебе. Нам срывы не нужны.

— Тем более тебе удалось преуспеть, — усмехнулся я. — Почему она вдруг стала избранной?

— Будем разбираться. Это наша главная задача, — сделал акцент он.

— Откуда я у вас?

— Поймали зверем, как и всех остальных тут. — Он помолчал некоторое время, прежде чем продолжить. —Такие, как ты — угроза обществу. Здесь мы вас лечим. Искали лекарство.

— Ну да…

Он врал. А я не помнил. Три месяца — слишком долго…

— Нашли?

— Теперь найдем, благодаря тебе. Готов сотрудничать?

Начались торги. Я еле погасил истинный взгляд, которым хотелось ему ответить, и прикрыл глаза. Что там просят придурки, готовые на все, лишь бы выжить?

— Готов, ты же знаешь, — прохрипел, надеясь, что поверит.

— Хорошо, — довольно усмехнулся он. Поверил. Думал, сломал меня.

— Только ей не делай ничего… — Наверное, стоило начать с этого, но не был уверен. — Ты ее отпустишь?

— Не сейчас. Она же нужна тебе.

— Нужна. — Она не просто нужна. В ней теперь — вся жизнь.

— Отлично. Сейчас тебе подготовят комнату. Ее тебе отдам вечером — девочке нужно успокоиться.

— Хорошо, — кивнул, чтобы не зарычать. А сам представлял, как буду медленно жрать эту тварь. "Ты будешь сдыхать у меня медленно, пока не вспомнишь имена всех, кого погубил здесь".

— Молодец, Эйден, — похвалил, как собаку. — Жди. И веди себя хорошо.

Не это меня беспокоило. Я представлял, как держу пальцы на горле своего зверя — нельзя. Иначе конец и ей, и мне. Не сейчас.

Я же умею ждать…

Умею?

Кем я был?

Охотником.

Виски сдавило — память возвращалась болезненными толчками, а что-то в подсознании подсказывало — причина того, что я тут, именно в том, кем я был. Я помнил лес, запах оружейной смазки, вкус крови и радость от очередной победы. Я охотился на такое дикое зверье, на которое никто не мог. Знал в совершенстве территорию и повадки жертвы, тратил время на изучение привычек…

…Здесь — то же самое. Я изучу тебя, мразь. И использую слабости против тебя. А пока — наблюдать и слушать.

— Хант, — послышалось через время. Я открыл глаза и глубоко вдохнул, поворачивая голову к входу. — Шмотки надевай. Потом руки за спину. Приказ — не пичкать тебя транками.

Стандартно. Один с ружьем — прикрывает. Второй стоит у входа. Я плавно поднялся и нагнулся за пакетом, брошенным к ногам, принюхиваясь. А ребята устали. От обоих разило вчерашней попойкой, а тахикардия говорила либо о том, что алкоголя было слишком много, либо не только алкоголя.

— Куда поведете? — поинтересовался, натягивая штаны из грубой серой ткани. К ним прилагалась белая футболка. Натянув шмотье, отвернулся к стенке, позволяя защелкнуть на запястьях наручники.

— В комнату. С кроватью, удобствами, — спокойно отвечал мне провожатый. — Те, кто приходят в себя, живут у нас хорошо.

— И многие приходят?

— Не те, кто хотелось бы. Вот ты — самый редкий экземпляр, — и мужик посторонился, пропуская меня вперед. Цепь наручников натянулась и — с удивлением я обнаружил — чуть не разлетелась между моих запястий. — Медведей у нас больше нет.