– Здорово, Игорь, – рассеянно пожав в ответ ладонь, Семенихин пощелкал выключателем от уличной лампы. Со второго раза она загорелась, заливая мертвенно-бледным светом сверкающее тонкими нитями дождя пространство вокруг будки, – Юрец, в очередной раз пережрал тухлятины.

– Понял! – просиял мужчина, как будто Семак сообщил ему радостную весть. Он потёр замёрзшие руки и спросил. – Кофейком угостишь?

– Садись, – Семак подумал, что свои плюсы от внезапного посетителя есть. Сонливость исчезла. То ли свежесть, ворвавшаяся в дверь – её согнала, то ли поселившееся в душе неясное тревожное чувство.

Игорь Лесневский, по прозвищу Циклоп, работал таксистом и иногда сидел в машине неподалёку от их станции метро в ожидании клиентов. Циклопом его называли потому, что как-то летом он побывал в небольшом ДТП, где умудрился получить на лоб огромную шишку, из-за которой синяки образовались сразу под обоими глазами. Сама же шишка с красной точкой по центру – выглядела, как жутковатый глаз и пару дней веселила всех знакомых. В глаза мужичка никто так не называл, но за спиной – только Циклоп.

Саня налил кофе в другую кружку, поставил перед Игорем. Пошарил глазами по столу в поисках ложечки. Её не нашлось и Семак, помешав в своей кружке, протянул таксисту свою. Тот, благодарно кивнул. Мерно звенел металл, ударяясь о керамику.

– У меня сегодня день рождения, – непонятно для чего, произнёс Саня.

– О как! Поздравляю! А чего на сухую?! – оживился Циклоп, отхлебнув из своей кружки.

– Не на работе же, – поморщился Семак, – у меня принцип: не срать, там, где ешь.

– Тоже, верно, – одобрительно загудел таксист, а потом вдруг задумался, – так ты в Велесову ночь родился, что ли?

– Вроде того, – поморщился Саня, – Велесова или Волосова, хрень это всё. Ночь, как ночь. Как остальные триста шестьдесят четыре ночи в году.

– Не веришь в мистику, – даже не спросил, а констатировал факт Циклоп.

– Как будто ты веришь, – усмехнулся в ответ Семак.

– Не верил, – кивнул Циклоп, отчего-то мрачнея на глазах, – пока не столкнулся нос к носу с необъяснимым. Хочешь, расскажу?

– Не, не надо, – небрежно отмахнулся Саня.

Помолчали. Семак искоса посмотрел на Циклопа. Тот сгорбился, крепко задумавшись о чём-то своём, как будто уснул с открытыми глазами. Сане вдруг стало интересно. Циклоп всегда производил впечатление адекватного, даже циничного (такая уж болезнь у многих таксистов) человека. Что такое могло произойти с таким реалистом?

– Так что случилось-то? – не выдержал он.

– Было это несколько лет тому назад, – начал таксист, закуривая сигарету, – поступил мне заказ на утро: отвезти одну дамочку на дачу в небольшой деревеньке. Хороший такой заказ, я им одним дневную аренду отбивал. Ехать надо было по Ярославке, в обычную дачную деревушку. Я по навигатору посмотрел и немного удивился: далековато получается, но, если у человека деньги есть, почему бы и да?

Выезжать надо было в пять утра. Приехал в Марьино к заказчице. Выходит, вся такая из себя мамзель. Пять утра, а она словно на бал собралась. Волосы длинные, чёрные. На голове чёрная шляпка с вуалью, всё лицо закрывает. Одета… В какое-то невообразимое платье: длинное, прямо до пяток, красное. И перчатки до плеч. Это в июле, когда в пять утра уже потеть начинаешь!

Я на неё уставился, аж рот открыл, а самого дрожь ни с того, ни с сего пробирать начала. Странная баба, вот ей-Богу! Ты бы увидел, Сань, сам бы охренел. Ну какие перчатки летом! Шляпень с вуалью?! Я ещё нервно хихикнул, когда подумал, что под подолом у неё наверняка валенки. Ну или сапоги зимние. Не удивился бы. Шиза полная, короче. Когда она садилась, я из любопытства пытался высмотреть, какая у неё обувь. Но баба ловкая оказалась, так быстро села, что я ничего не успел заметить. А, да, ещё одна странность – багажа у неё не было, только маленькая сумочка. Пачка гондонов туда влезет и всё. Красивая такая сумка, вроде как из змеиной кожи.