– Хочу сесть, – ответила Кейт и бросила тряпки на пол.

Марианна подскочила как ужаленная.

– Не смей так обращаться с моими платьями, глупая девчонка! Те, которые лежат сверху, прибыли всего лишь пару дней назад. Они просто великолепны! Если замечу хотя бы одну морщинку, заставлю гладить ночь напролет!

– Мне нельзя доверять такую ответственную работу. Помните, как три года назад сожгла белое платье?

– Ах, прелестная турецкая кисея! – Мачеха горестно заломила руки, очевидно, подражая леди Макбет. – Оно… вон там. – Она ткнула длинным пальцем в угол, где гора возвышалась почти до потолка. – Непременно прикажу перешить. – Марианна вернулась к зеркалу.

Кейт осторожно отодвинула ворох подальше от ноги.

– Хочу поговорить о семействе Крэбтри.

– Господи, я так надеялась, что ты уже выставила эту несносную нищенку за дверь! – воскликнула Марианна, зажигая сигарету. – На следующей неделе явится адвокат и снова начнет совать нос в управление поместьем. Если увидит развалюху, в которой она живет, упрекам конца не будет. В прошлом квартале нудил так долго, что я едва со скуки не умерла.

– Но ведь поддерживать дома арендаторов в приличном состоянии – ваша прямая обязанность. – Кейт встала, чтобы открыть окно.

Марианна возмущенно помахала сигаретой.

– Чепуха! Все эти люди живут на моей земле практически даром, так что вполне могли бы сами позаботиться о ремонте. Крэбтри устроили у себя настоящий свинарник. Недавно я к ним заглянула и пришла в ужас.

Кейт вернулась на свое место и обвела взглядом комнату. Вот уж действительно свинарник! Но молчаливого упрека Марианна даже не заметила: открыла баночку с помадой и начала красить губы.

– Миссис Крэбтри никак не может прийти в себя после смерти мужа, – возразила Кейт. – Она измучена и напугана. А дом вовсе не похож на свинарник – просто немного не хватает порядка. Да и выгонять вдову нельзя: куда она пойдет с малыми детьми?

– Чепуха, – повторила Марианна и наклонилась к зеркалу, чтобы рассмотреть губы. – Наверняка давно придумала запасной вариант. Крэбтри умер больше года назад, так что следующий муженек уже, должно быть, на подходе. Вот увидишь.

Разговоры с мачехой неизменно напоминали попытки заглянуть в темный сарай: трудно было предположить, что именно там окажется, однако ничего хорошего ожидать не приходилось.

– Но ведь это жестоко. – Кейт постаралась говорить как можно увереннее и убедительнее.

– Пусть убираются, – настаивала Марианна. – Я не намерена терпеть бездельников. Ты же знаешь, что я ездила к ним на следующее утро после нелепого самоубийства викария и выражала соболезнования.

Как правило, Марианна избегала встреч с арендаторами и работниками – за исключением тех редких случаев, когда внезапно решала изобразить заботливую благодетельницу. В такие дни она одевалась особенно пышно и экстравагантно – должно быть, чтобы больнее унизить сельских жителей, – выходила из экипажа и безошибочно читала в испуганных лицах тупость и лень их обладателей, после чего приказывала падчерице выдворить неугодных прочь из поместья.

Спасало одно: не проходило и недели, как хозяйка напрочь забывала о собственных недавних распоряжениях.

– Эта женщина, Крэбтри, лежала на диване и плакала. Ты только представь: дети ползают по всей комнате – омерзительное количество детей, – а она отвернулась к стене и рыдает. И плечи трясутся как у плохой актрисы. Может быть, имеет смысл поступить в бродячий театр? Вдовушка недурна собой.

– Она…

Марианна тут же перебила:

– Ненавижу бездельников. Думаешь, когда умер мой первый муж, полковник, я лежала и плакала? Да и после смерти твоего отца разве проронила хотя бы слезинку? А ведь мы с ним наслаждались семейным счастьем всего лишь несколько месяцев!