Помимо преподавательской деятельности я иногда подрабатываю маркетологом во фрилансе. В основном, по таргету. Не купаюсь в масштабных заказах, скорее набиваю руку, но вот недавно получил заказ от довольно крупного сайта. Магазин одежды. Правда, заказ не то чтобы ощутимый — меня пока хотят только протестировать. Оплата мне — двадцать тысяч за работу. Но окей, тридцатку возьму из накоплений и выдам это всё Синицыной. Настройки за ней подправлять, если что, буду. Если вдруг не справится и напортачит.

Вряд ли Леся будет считать проценты или задумываться о том, что я переплатил. У девчонки и без того голова слишком забита. Ну а тот факт, что я уже второй раз собираюсь потратиться на неё, меня не парит. Не знаю даже, почему. Но как-то без сожалений мысленно расстаюсь с этими деньгами. Легко ушли — легко придут. И потом, Синицыной нужнее, а у меня накопления ещё останутся, они куда больше сотки. Я начал работать с первого курса универа, и с самого начала откладывал с каждой зарплаты.

А вот на что мне точно не пофигу — так это на то, что Леся всю свою жизнь губит в бесконечных заботах. И себя тоже. Здоровье, молодость… Несправедливо, что на эту девчонку столько всего навешано. Хочется ей помочь. Хоть немного разгрузить.

Расписывая ей суть работы, не забываю обозначить, что это хорошее подспорье и для конкурса. Иметь практику — очень неплохо. А там, может, Синицына вольётся настолько, что это её основной работой станет, пока не получит стажировку в желаемом нами месте.

— Я даже не знаю, справлюсь ли я, — взволнованно проговаривает Леся.

Хорошо, что у неё не возникает вопросов по поводу чудесного совпадения, что у меня завалялся заказ как раз именно с оплатой в пятьдесят тысяч, которые ей нужны.

— И потом, это тоже ваши деньги получаются, — недолго держится Синицына и снова начинает в неловкости утопать. — Вы теряете прибыль, передавая заказ мне, а я…

— Не теряю, заказчик платит семьдесят, — нагло вру, — Я забираю себе двадцатку за посредничество и могу отдыхать. Всё будет на тебе.

Синицына задумывается. Я тоже погружаюсь в мысли, но в совсем другой плоскости. Пытаюсь понять, почему меня так бесит одна только возможность, что Леся снова будет там в клубе попкой вертеть, да ещё и в привате перед кем-то…

Сжимаю челюсть. Наверное, у меня на лице сейчас видно, что я чуть ли не готов убивать; потому что ловлю какой-то осторожный взгляд Синицыной.

— Спасибо, Егор Викторович, — нерешительно говорит она.

И я сразу расслабляюсь. Согласилась, значит…

— Теперь пристегнись, подвезу тебя до дома, — бросаю как можно более невозмутимо.

А сам уже предвосхищаю офигеть какое испытание, потому что желание поцеловать Лесю никуда не делось. Оно всё это время висело между нами, а сейчас становится почти непреодолимым. Уже чуть ли не губы горят от одной только мысли.

Это если выражаться поэтичнее. Прозаично желание тоже очень даже проявляется стояком. Хорошо хоть Синицыной и в голову не придёт бросить мне туда взгляд.

А жаль... Хотелось бы, чтобы не только смотрела. Чтобы трогала этими своими тонкими пальчиками, чтобы села сверху…

— Блять, — кажется, я говорю это вслух, пытаясь усмирить несвоевременно разыгравшуюся фантазию.

— Какие-то проблемы? — тихо спрашивает Синицына, вжимаясь в кресло.

Ещё какие. Настолько глобальные, что я буквально сверхъестественным усилием сдерживаюсь, чтобы не вывалить своей студентку правду. О том, что слишком её хочу. Прямо сейчас.

— Просто вспомнил кое-что, — несу первую попавшуюся чушь. — Ерунда. Решаемо.

Ага, если бы… Что-то сомневаюсь я в этом.