Помните то, с чего мы начали работу по программированию вашей успешной судьбы (точнее, анализ этого ну очень важного понятия)? Да-да, именно с этого. С того, что признали, что успех можно (и нужно!) трактовать как обретение благополучия в различных сферах и на различных уровнях человеческой жизни.

Там же (в «Основных идеях и посылках») мы коротко (но достаточно) рассмотрели вопрос о базовых сферах этого самого благополучия, выделив в качестве оных (если помните) здоровье, взаимоотношения, любовь/секс, работу и деньги.

А вот вопрос об уровнях благополучия мы там благополучно же оставили за кадром. Но возвращаемся к нему здесь, ведь иначе вам трудно будет понять динамику благополучия в структуре уровней успешной судьбы.

Начнем с того, что, несмотря на ссоры и раздоры, современная психология худо-бедно, но приняла идею о существовании как минимум четырех уровней развития человека (и жизнедеятельности этого человека, от коей мы и начнем танцевать). Вообще-то их семь, хотя раньше я, удобства и экономии ради, выделял только три, но это уж как режешь пирог, а резать его надо поудобнее (чтобы кусок влез в рот), так что пусть этих уровней будет четыре.

Первый (досоциальный) – это уровень несоциализированного (т. е. не обретшего своего места в обществе) человека. В общем-то ребенка, хотя иногда и очень большого. Так, к сожалению, ни сжигающих машины жителей парижских пригородов, ни наших болельщиков (неважно, какой команды), переворачивающих оные в центре Москвы (или без всякой на то причины дерущихся с почитателями конкурирующей команды) никак нельзя признать ни социализированными субъектами, ни даже просто взрослыми.

При этом люди, живущие на досоциальном уровне, не соблюдают общественных норм: общепринятых «что такое хорошо и что такое плохо», как будто еще не подписали соответствующих соглашений – конвенций (точнее, не приняли на себя обязательств их соблюдать), отчего и живут доконвенциально.

Плоховато у них и с речевой сферой и словарным запасом. В первой в основном преобладает ненормативная лексика, а во втором мы сталкиваемся с феноменом Эллочки-Людоедки из бессмертных «12 стульев» Ильфа и Петрова, когда ну очень ограниченного запаса уже нормативных слов вполне хватает для общения, в коем куда большую роль играют жесты и передающие эмоцию междометия (т. е. уровень этот еще и довербальный).

На втором уровне – социальном – свершившаяся социализация надолго вводит человека в систему общественных отношений, в которой он выполняет различные социальные роли (это то, что он делает, – например, выступает Мужем, Инженером или Начальником), реализуя себя в амплуа (это то, как он это делает, – например, хорошо или плохо, весело или грустно, удачно или нет). При этом делает он это, довольно строго придерживаясь общественно одобряемых образцов и неукоснительно соблюдая общественные соглашения (конвенциальность). Участвуя в самых различных системах общественных отношений, человек научается довольно ловко болтать, обретая и реализуя свою вербальность.

И либо так и живет, до самой своей смерти, либо, смутно осознавая, что есть в этой жизни нечто большее, переходит на следующий, постсоциальный уровень собственной жизни. На этом – ну очень интересном – уровне человек внезапно осознает жуткую и давящую все и вся условность общественных соглашений (постконвенциальность). Прекращает «вербалиться» в многочисленных, но, как внезапно оказалось, совершенно ненужных ему «тусовках» (