– Я помогу жизни найти верный путь. Человечеству нужно помочь не вымереть в этом колесе судьбы. С помощью магии и генной инженерии. Годы исследований помогли мне проникнуть в недра ядра магии, понять, как оно устроено – и управлять процессом. Все эти дети стали ступенями, по которым человечество поднимется к вершине эволюции – и тогда люди станут равны богам.

– И сколько из них уже легли тебе под ноги, Шварцен? – едва сдерживая отвращение, я присмотрелся к людям в трубах. Многие из них с трудом дышали, кое-кто даже был в сознании и вяло трепыхался, бил по толстому стеклу, пытаясь вырваться из тугих ремней, окутавших обнаженное тело.

– А сколько людей погибло от эпидемий и войн? Скольких убили звери, болезни и яды? Скольких еще убьют? – он развернулся и пошел вдоль по коридору между труб, оглядывая свою "коллекцию". – В чем смысл их жизни? Воспроизвести свой геном в потомстве, в надежде на слепую эволюцию?

Мы прошли через еще одну шлюзовую дверь. Трубы остались позади, вокруг нас были светлые стены помещения со столами, лампы и тележки для пациентов. Лаборатория, ставшая операционной. Я заметил в полу по обеим сторонам прорезиненной дорожки, по которой мы шли, разомкнутые замки сдвижных секций. Шварцен, казалось, шел вслепую. Но его нога аккуратно перешагнула полосу на полу, где виднелся еще один замок.

Вот и конец нашей экскурсии. Я снова посмотрел на часы – моя помощница уже должна начать действовать. Мне не стоит отставать от неё.

Как я и думал, перешагнув полосу на полу, доктор остановился – и развернулся ко мне.

– Теперь ты понимаешь, Ямада? Я даю им смысл, и великую честь – стать фундаментом храма, в котором зародится новое человечество. И ты мне в этом поможешь.

За спиной раздался щелчок закрывшихся гермостворок. По обе стороны дорожки вверх скользнули прозрачные блистеры полукруглого канала – и сомкнулись над головой. Передо мной взвилась толстенная прозрачная стенка и уперлась в край трубы, замыкая ловушку.

Взметнув брови, я попятился – из-под пола с шипением вырвались струйки прозрачного газа, быстро заполняя ловушку. Споры паралитических грибов быстро заполнили легкие. Я закашлялся, нарочито закрыв рукавом лицо – пока все шло точно по плану. Нельзя дать ему усомниться.

– Какого черта, Шварцен?

Задержав дыхание, я бросился к прозрачной стенке и, накачав кулаки магией, ударил по ней. Та таже не вздрогнула.

– Бесполезно, Ямада! – послышался из динамиков под полом голос Шварцена. – Дыши глубже, это – блоки из магически усиленного сапфира. Даже архонту потребуется минут десять, чтобы справиться с ним. Но через десять минут ты уже…

Его голос потонул в шуме. Рассудок затуманился, а я ощутил, как упал на пол с угасающим сознанием.

***

Покрытая инеем решетка с хрустом упала на землю – но так и не коснулась бетонного пола, перехваченная ловкой рукой. Втащив её обратно, Котоно высунулась из вентиляционной шахты, осмотрелась – и бесшумно спрыгнула в темный коридор. Вокруг черного зева вентканала расползалась изморозь от магии, позволившей ей обломить застывшие до хрупкости стекла стальные болты.

Девушка хищной кошкой скользнула в тень: слабые лампы под потолком едва освещали коридор. Прижавшись к стене, прислушалась: шагов охранников не слышно. Только вялое шевеление за решетками и отдаленный плач, больше похожий на стон раненого зверя. От жуткого места по спине бежали мурашки.

Убедившись, что охраны нет, она бесшумно бросилась вдоль по коридору, останавливаясь у каждой камеры и заглядывая внутрь. Пустые клетки и стены, залитые темными пятнами полы, перевернутые койки… такое она видела впервые.