Под картиной надпись «Великий дар амноса».

Вот в принципе и все. Из мелких деталей – у всех шагающих к золотистому облаку детей стерты лица. А на тропе, что уже ведет из облака прочь, детей нет вовсе.

Картина эта охраняется круглосуточно. Более того – она прикрыта огромным прозрачным листом крепчайшего пластика, снабжена стальным козырьком с подсветкой. Минимум трое крепких героев постоянно дежурят у картины, неся ответственность за ее сохранность. Были попытки некоторых придурков уничтожить полотно неизвестного художника. Такие вот новости из мира искусства. И вот что такое дар амноса.

Ясно…

Так что там еще про общину аммнушитов?

Да в принципе больше ничего.

Отправляйтесь гоблины в страну обетованную, особо там ничего не пачкайте, не сношайтесь, суки и кобели похотливые, сапогами не бухайте. Пробежитесь по камешкам контрольным, покажите старперам-элдерам бумажки, дождетесь, когда эти морщинистые недоумки поставят галочки, оглядитесь… и на выход! На все про все у вас сорок восемь часов с момента входа на территорию Рая Обетованного.

Что ж – вполне приемлемые условия.

И вполне приемлемая награда – и я не про то, что в случае успеха миссии мне крупно задолжает Червеус сраный Магмус. Это мелочи. Но вот система… система получит еще один весомый довод в пользу того, что вылезшему из жопы миру гоблину Оди – со столь же грязными и вонючими соратниками – вполне можно доверять. Что это даст? Что-то да даст. Тут не угадать, но в одном я уверен – чем хороша машинная логика, так это своим постоянством. Недавно это подтвердилось, когда Червеус за секунду получил утвердительный ответ от системы о составе нашего отряда. Никаких размышлений. Никаких проверок каждого из членов отряда. Стоило глазам умной машины узреть имя «Эрыкван-Оди» – она тут же врубила зеленый свет.

И я хочу, чтобы так было и дальше.

Чтобы как-то загоралось в качестве кандидата имя гоблина Оди – система тут же радостно давала добро.

Отряд…

Я потащил с собой почти всех, оставив лишнее барахло под присмотром Рокса, что начал копаться в раскуроченной взрывом заднице экзоскелета Гиппо. В присмотре ему помогали наши раненые и те, кого в принципе уже подлатали, но чье здоровье я оценил как хреновое.

Из Веселой Халупы выдвинулся большой смешанный отряд численностью двадцать пять бодрых и хорошо вооруженных рыл. Мы добрались до пятачка безопасности, расположенного в конце тропы, что упиралась в Серпентарное Рваноземье. Три исцарапанных торгмата, чуть покосившийся навес, один газовый костерок, что зажегся далеко не сразу и долго фыркал, выплевывая воздух. Здесь мы оставили лишних – включая Каппу и Тигрицу. Они должны были приглядывать за окрестностями до нашего возвращения, держа при себе запас боеприпасов, оружие, свежие аптечки и прочие любимые прелести цивилизации. В их обязанности входит контроль окрестностей, уничтожение любых подозрительных ушлепков по моему любимому принципу чу-чудо-залп. Чуть чудится – стреляй в башку картечью! Иначе тут не выжить – особенно относительным новичкам. Каппа и Тигрица опытные, но их на все не хватит. А я хочу быть уверен в том, что по возвращению – а мы можем возвращаться на последнем издыхании – нас встретит помощь, а не вражеская пальба. Еще я приказал проводить как минимум две полевые тренировки в сутки и как минимум одна должна быть ночная. Если вдруг долбанет дождь – сразу начинать внеочередную тренировку. Бойцы должны уметь действовать в любой ситуации, в любое время суток, при любой погоде. И действовать должны умело, уничтожая врагов, а не самих себя. И я не забыл обговорить с Каппой дымовые сигналы. Первобытный век. Но порой это самый надежный способ послать сигнал бедствия или срочного призыва – попробуй скрой поднимающийся к небу толстенный серый столб дыма. Каппа принял судьбу гордо и внешне равнодушно – как и подобает воину. Но я все же посоветовал ему присмотреться к правилам их интересной игры затрагивающей камни, ножи и соски – не слишком ли часто Каппа проигрывает хитрожопому орку в тех случаях, когда на кону что-то интересное и важное? Каппа глубоко задумался, стоя у наконец-то ровно загоревшегося газового костерка и поглаживая ладонью рукоять меча.