– Благодарю.

Я, наконец, покинула его общество и смогла выдохнуть. Такое ощущение, будто я не дышала там на протяжении всего нашего разговора. Мое сердце в груди поглощено волнением, которое колотится в бешеном темпе, вызывая головокружение.

Я кое-как подошла к столику на своих дрожащих ногах и передала Грейс бокал. Сама отпила из своего большой глоток, чтобы промочить просохшее горло.

– Какая ирония, а я ведь уже представила тебя ему сегодня, – заговорила Грейс.

Я подняла глаза и, после короткого наблюдения, поняла, что девочки еле сдерживают смех после увиденного.

– Что? – прошептала я одними губами.

– Он, конечно, не знает, как ты выглядишь, но завтра хочет на тебя посмотреть.

– Что!? – уже громче произнесла я.

Слова Грейс выбили из меня весь мой оставшийся покой. Девочки рассмеялись, так и не сдержавшись.

– О, нет, – взвыла я, спрятав лицо в ладонях, которые теперь пахнут спиртным. – Я опозорена.

Моя тревожность достигла критической точки. Резко стало жарко и трудно дышать.

Я повернула голову в сторону, махая перед собой рукой, чтобы как-то охладить свое лицо, на котором щеки наверняка стали пунцовыми. Я не ожидала, что столкнусь взглядами с господином Голдманом, который с улыбкой наблюдал за нашей компанией. Он оторвал от нас свое внимание, продолжая разговаривать с отцом.

Мне хотелось раствориться в воздухе. Наше знакомство прошло не в самой удачной форме. В его глазах я – неуклюжая мямля, и теперь не знаю, как завтра поменять его представление обо мне. Первое впечатление не забывается никогда.

Хотя сегодня я увидела господина Голдмана с совершенно противоположной стороны, которая немного затмила его образ жестокого владельца крупной компании. Больше он никак не демонстрировал себя, отчего я и никак больше не представляла его себе. Может и со мной завтра так случится? Он забудет об этом инциденте, узнав о моем профессионализме.

Я уехала раньше девочек. Грейс все еще ждала Райли Голдмана, желая познакомиться с ним поближе. Люси не смогла сбежать от нее и принесла себя в жертву, позволяя уехать мне, учитывая мое состояние после непростого столкновения с Дэвидом Голдманом.

В доме тихо и темно. Лишь ночник вентиляции горит на кухне. Я осторожно поднялась по лестнице, собрав подолы платья, и вошла в спальню, где тоже темно. На часах уже около одиннадцати ночи, и я подумала, что Айлин заснула. Но стоило ей услышать шорох платья, как она тут же включила светильник на прикроватной тумбочке. Она выглядит бодрой, видимо, просто валялась.

– Я могла умереть от скуки, – пожаловалась она. – Ну, рассказывай! Как все прошло?

Я устало приблизилась к своей кровати и плюхнулась на нее, бросая на пол туфли, которые несла в руках.

– Не очень хорошо, – с грустью ответил я. – Я облила его шампанским.

– Кого? Дэвида Голдмана?

Я кивнула.

От Айлин последовало недолгое молчание, но вскоре она рассмеялась. Я разочарованно выдохнула. Для всех эта ситуация кажется смешной, но не для меня, когда мне завтра необходимо предстать перед ним после такого нелепого инцидента.

– Рада, что тебе смешно, – пробормотала я и встала с кровати, принимаясь снимать платье.

– Ты в своем репертуаре, Оливия, – сквозь смех проговорила Айлин.

Я осуждающе посмотрела на нее и направилась в ванную комнату.

У меня даже за работу взяться не получилось. Я полностью погрузилась в этот нелепый случай, в котором опозорилась и думала о том, как завтра показаться ему. Теперь мои колени будут дрожать не от его жесткого оценивающего взгляда, а от воспоминаний вечера. Буду гореть от стыда, а не от страха.