О, Боже…

– Его ассистенткой? Я правильно понимаю? – уточнила Айлин, указывая пальцем на фото моего начальника.

Я сглотнула и кивнула. Мне даже смотря на его фото становится страшно. Даже от его фотографии хочется бежать или сжаться. Что же будет со мной, когда я предстану перед ним и скажу: «Здравствуйте, я Ваш временный ассистент». Наверняка даже мой голос будет дрожать.

Я опозорюсь.

– Мамочки! – заверещала Айлин.

От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце.

– Ты работаешь в его компании, а теперь еще и будешь его ассистенткой!

– Возможно…

Я хотела тихо вставить свое слово, но возбужденная Айлин снова меня перебила:

– Радоваться надо, Оливия!

Я вытаращила глаза от удивления.

– Ты в своем уме? Чему здесь радоваться?

– Да хотя бы тому, что ты будешь находиться рядом с этим красавчиком!

У нас с Айлин разные представления об этом мужчине. Айлин видит в нем эталон мужской красоты, идеал. Я же – сурового босса, который за одну маленькую ошибку готов растерзать в клочья.

– Айлин, успокойся, давай рассуждать здраво.

Она начала махать перед своим лицом журналом, все еще летая где-то в своих мечтах. Айлин так обрадовалась, будто это она будет сидеть в его приемной и видеть свой идеал каждый день, а не я. Ну конечно, она радуется, ведь я стану для нее кем-то вроде разносчика информации – каждый день рассказывать ей о том, что он делает и чем живет.

Второй глобальный минус, который я осознала, но уже после того, как дала Грейс согласие заменить ее.

– Я сделала ошибку, что пошла на поводу Грейс и согласилась заменить ее на месяц. Теперь я жутко переживаю и молюсь, чтобы он не подтвердил мою кандидатуру. Твоя радость неуместна, сестренка. Работать с ним вместе – это частичка ада, которую дьявол выделил на земле. Может Грейс и заслужила это наказание, но не я. Просто произошел сбой. – Я закрыла глаза и выдохнула, успокаивая себя. – Он не захочет меня.

Айлин некоторое время помолчала, затем я услышала ее голос и открыла глаза.

– Неужели он действительно такой жестокий? – смотря на его фото спросила она с неверием.

– Он хуже, чем жестокий, – дала я свою краткую характеристику на Дэвида Голдмана и посмотрела на его фотографию.

Он не улыбается. Он вообще улыбается когда-нибудь? Карие глаза смотрят прямо в душу и поедают ее. Я зажмурилась.

– Убери его! – запротестовала я.

Айлин убрала журнал обратно в ящик и закрыла его.

– Я не верю, что его можно ненавидеть.

– Попробуй поработать с ним. Уверена, тогда твое мнение, сформировавшееся через призму розовых очков, изменится.

Айлин скорчила лицо. Я встала с кровати и направилась в душ, чтобы смыть макияж и переодеться в удобную пижаму.

Моя сестра же наоборот начала краситься. В каникулы ее бурная жизнь проходит только ночью. Через два часа она тихо сбежит. Я же села за свой стол и открыла ноутбук, чтобы продолжить свою работу, но только уже с книгой. Через три часа моя спина устанет, и я перемещусь на свою мягкую кровать и снова засну среди своих словарей. Сегодня я сама задернула шторы, чтобы утром не проснуться раньше своего времени, ведь каждая утренняя минута, которую я трачу на сон, для меня очень важна.

Сегодня особенно тяжело сосредоточиться над переводом книги. Я постоянно думаю о том, какое решение примет господин Голдман. Грейс наверняка захвалит меня, придумает сказки о том, какая я незаменимая, и выдвинет самый главный аргумент о том, что я все схватываю налету, благодаря чему проблем с моей адаптацией не возникнет.

Я на грани провала. Впервые жалею о своем решении.

Несмотря на то, насколько плотно моя голова забита мыслями о моей возможной новой должности, я заставляла себя работать над книгой и придерживалась плана, по которому успею сдать книгу раньше срока. Первые два часа я переводила медленно, но вскоре процесс как всегда затянул меня, ведь я занимаюсь своим любимым делом. Но мне пришлось сегодня пожертвовать часом своего сна из-за медленной работы.