– Ну не скажи. Ведь до сих пор имена участников никакому журналу или телеканалу выведать не удалось. А ведь они для такого дела огромных сумм не жалеют.

– Ха! Это только лишний раз доказывает, что жесткий контроль над средствами существует.

– Как же! Плевать наши журналисты хотели на контроль, – Армата многозначительно поднял указательный палец. – А уж иностранные издания, так и подавно.

– Рассмешил! – Граци и в самом деле заливисто хохотал, умудряясь при этом внятно разговаривать. – Да кому в иных королевствах или империях нужны истинные имена участников хаитанских событий?! Что они с этого поимеют? Нонсенс!

– Вот и нет! – стал распаляться и Армата, хотя при этом поглядывал на Парадорского, словно прося о моральной помощи в споре. – Любая разведка заплатит троекратно больше любого телеканала, лишь бы выведать – кто, где и как! Потом вражеские аналитики поработают над этим, вычислят места обучения элитных сил Оилтона и могут всегда ударить по ним в самый неподходящий для нас момент.

– Да что ты понимаешь! Перестраховщик!

– А ты?! Недальновидный авантюрист!

Тантоитан решил немного погасить разгорающиеся страсти:

– Ребята, чего даром глотки рвать. Вот прибудем на Нирвану, просмотрим выступление императора, и все станет ясно. Может, никакой угрозы над нашим любимым десантным училищем и не нависнет.

После чего грубый смех послышался с другой половины кубрика. Причем потешались сразу все восемь дальников, которые до этого негромко переговаривались, а сейчас хохотали над какой-то скабрезной шуткой того самого Ломтя Сала. Толстяк продолжал кривляться, но теперь уже свои ничем не закамуфлированные оскорбления выговаривал вполне громким отчетливым голосом:

– Ну вот, коллеги, а вы опасались, что наша золотая элита взрастает в каком-то важном, невероятно засекреченном детском садике. Хо-хо! Оказывается, это всего лишь какое-то плюгавенькое училище для малолеток.

Все расслышавшие друзья Тантоитана да и он сам гневно нахмурились, все еще пытаясь подумать, что они неправильно поняли и говорят не про них.

А презрительное гоготание продолжалось.

– Так и представляю себе картину маслом: все, ну прямо все враги нашей империи собрались, разведали и решили жестоко отомстить этой славной альма-матер истинных воинов и поборников высокого духа. Направили туда огромный бомбовоз, открыли люки и… – толстяк сделал артистическую паузу, во время которой все его друзья задержали выдох. – И закидали ребятишек тоннами сладких леденцов. Ну и чего вы ржете? Чего? Ведь после этого все курсанты только и будут что баловаться с леденцами и даже про ношение формы забудут. Вот тогда и настанет истинная трагедия: училище закроют по служебному несоответствию.

Хохот грянул воистину дружный. Вдобавок еще и обры вкупе с негром-пилотом заулыбались от всего сердца. Соратники чернокожего воина не выдавали своих эмоций, но все замечающий Танти успел заметить поощрительный кивок своего карточного напарника. Этот знак расценивался как: «Бей тузом!»

Но вот отреагировать первым старший по званию не сумел. За него это сделал лучший друг.

– Эй, ты, грязный кусок сала! – рявкнул Гарольд своим командирским голосом. – Давно тебе космодесантники рыло не чистили?! Так я сейчас пару твоих гнилых зубов вышибу, чтобы дышалось легче!

Он уже двинулся вперед, хотя на его пути жестко встал Парадорский. Тогда как толстенный дальник тоже вскочил на ноги и стал дурачиться с плаксивыми нотками:

– Неужели деткам в училище шоколадок не давали? Ай-я-яй! То-то я смотрю, они такие злые и невоспитанные. Придется наказать, надавать по попке…