Если самураи раскрывали куноити, ее отдавали на поругание страже и лишь потом убивали со страшной жестокостью. Поэтому женщины-ниндзя в минуту опасности следовали древнему ритуалу самоубийства – производили дзигай, удар ножом в шею. Делали они это хладнокровно, показывая врагам полное презрение к смерти.

«Красивая, наверное…», – подумал Гоэмон о своей «тетушке». Судя по вполне приличной усадьбе, находившейся неподалеку от центра Киото, она была замужем за состоятельным самураем. (То, что Хотару-сан вдова, ему сообщили.) Но когда Гоэмон аккуратно постучал молоточком и женщина появилась на пороге дома, у мальчика даже челюсть отвисла от изумления – перед ним стояла полубогиня.

Женщины клана Хаттори не могли позволить себе дорогих одежд. Деньги, которые получал дзёнин от заказчиков, расходовались бережно, и большая часть их хранилась в тайниках – берегли на голодный «черный» год. А такие годы случались часто, особенно в засуху, когда урожай риса пропадал на корню. Поэтому платье деревенских женщин хоть и было чистым и опрятным, однако не блистало новизной и дорогими тканями.

Кимоно госпожи Хотару было пошито из дорогой ткани лазоревого цвета, на которой искусный мастер изобразил гору Фудзи и цветущую сакуру, а широкий пояс – фукуро-оби – изготовлен из парчи и был, пожалуй, дороже, нежели вся ее одежда, верхняя и нижняя. «Тетушка» и впрямь оказалась очень красивой, хотя лучшие ее годы уже прошли. Тем не менее искусный макияж делал женщину значительно моложе своих лет. Удлиненный овал лица, раскосые глаза с узкими и высокими бровями, маленький рот, похожий на небольшой красный цветок, белая, как снег, кожа, на которую пошло немало белил, губы, подкрашенные зеленой краской, – все это великолепие изрядно смутило юного синоби.

Наверное, госпожа Хотару ждала гостей, потому что ее кимоно – иротомэсодэ – было предназначено для чайных церемоний. Гоэмон не ошибся и в ее статусе; она и впрямь оказалась вдовой родовитого самурая, так как на кимоно были вышиты пять изображений камон[32] – своего рода семейных гербов. В руках «тетушка» держала веер, на который Гоэмон бросил быстрый взгляд с некоторой опаской. Уж ему-то хорошо было известно, настолько грозным оружием может быть этот совершенно безобидный с виду предмет в руках куноити.

Гоэмон низко поклонился и сказал:

– Коннитива[33], госпожа Хотару-сан!

Хозяйка дома ответила на поклон и вежливо улыбнулась, но взгляд ее был острым и настороженным. При этом она как бы случайно прикрыла веером самые уязвимые точки на своей груди. Гоэмон совершенно не сомневался, что это был тэссен – боевой веер. Он состоял из связанных между собой металлических пластин, заостренных по краю. Мастер, который делал веер для госпожи Хотару, замаскировал пластины тканью с красивым рисунком. Тэссен можно было использовать и как дубинку (в сложенном виде), и наносить опасные порезы. В сочетании с ножом это было очень опасное оружие.

– Примите этот подарок и окажите мне гостеприимство, – продолжил юный синоби, изображая предельную почтительность.

Он протянул хозяйке дома небольшой сверток – квадратный кусочек ткани, в которую было завернуто нэцкэ[34] в виде крохотной тыквы-горлянки, сработанной из слоновой кости. Искусный резчик даже ухитрился изобразить на миниатюрной тыкве иероглифы и древесные листья. Нэцкэ в виде тыквы-горлянки считалось талисманом, который даровал здоровье и долгую жизнь.

Вежливо поблагодарив за подарок, госпожа Хотару пригласила Гоэмона в чайный домик. Немало повидав на своем веку, она знала, что молодые люди всегда голодны, поэтому первым делом нужно было накормить гостя (пусть и незваного) и напоить чаем, чтобы он расслабился после длинной дороги. То, что он пришел из ее родной провинции Ига, госпожа Хотару поняла сразу, едва увидев нэцкэ. Так тонко резать талисманы мог лишь один мастер, который принадлежал к клану Хаттори.