Кабуки-моно в основном нападали на небольшие горные деревеньки, не принадлежащие трем кланам ниндзя (Хаттори, Момоши и Фудзибаяси), контролировавших провинцию Ига. Несмотря на всю свою храбрость и безбашенность, бандитские шайки старались не связываться с бойцами кланов, хотя при удобном случае не отказывали себе в удовольствии попробовать остроту своей катаны на шее синоби, давшего маху.

Тем не менее кланы не старались извести всех разбойников провинции под корень. Это было им невыгодно по очень простой причине: истерзанным частыми набегами кабуки-моно деревням, которые не контролировали три главенствующих клана, поневоле приходилось обращаться к ниндзя с просьбой о защите. Просьбы удовлетворяли, но не бесплатно. Постепенно большая часть горных деревень провинции Ига стали данниками кланов, а самым жадным и упрямым приходилось нести большие убытки от разбойников, от которых они пытались отбиться собственными силами.

Не обращая внимания на присутствующих, ронины бесцеремонно протолкались к столику, за которым сидел Гоэмон. Только он был относительно свободным.

– Убирайся! – рявкнул один из ронинов и пнул Гоэмона ногой.

Огромным усилием воли задавив ярость, забушевавшую в груди, мальчик с деланной покорностью взял блюдо с остатками пищи и пристроился за соседним столиком, благо трапезничающие там добрые люди потеснились и освободили ему место.

К ронинам подбежал хозяин харчевни и, униженно кланяясь, спросил:

– Что пожелаете, господа?

– Сакэ! Побольше сакэ! – грубым голосом ответил ему старший из ронинов, судя по всему, главарь. – И тащи сюда вертел с мясом!

Спустя короткое время весь столик, за которым еще недавно сидел Гоэмон, был уставлен разнообразной посудой (она была почти новой, не в пример той, которая стояла на других столах, за исключением купеческого) и кувшинами с напитком. Ронины (их было трое) жадно набросились на еду, вытирая жирные пальцы о свои кимоно[27]. Сакэ полилось рекой. Вскоре они изрядно опьянели и начали скверно ругаться, обсуждая какие-то свои проблемы.

В какой-то момент они вдруг притихли и уставились на столик, за которым ужинал купец со своими слугами. А затем начали шептаться, близко сдвинув головы. Гоэмон напряг свой уникальный слух. То, что он расслышал, очень ему не понравилось. Пьяные ронины совсем потеряли стыд; они сговаривались ограбить купца прямо в харчевне, нарушив закон гостеприимства. Нужно его предупредить! Гоэмон детально рассмотрел лицо купца, и оно ему понравилось. Похоже, купец был добр и щедр. Несмотря на свои малые годы, юный синоби был хорошим физиономистом. Определение внутренней сущности человека по его внешнему облику входило в одну из дисциплин школы ниндзюцу.

Впрочем, Гоэмон рассмотрел не только купца. От его острого взгляда не укрылся ни один клиент хозяина харчевни. Мальчик высматривал кансё – шпионов сёгуна, которые могли быть в любом обличье. То, что князь привлекал на службу ниндзя из кланов провинции Кога, секретом не являлось. Это были очень опасные противники, хотя и не настолько качественно подготовленные, как синоби клана Хаттори, много лет сотрудничающие с горными отшельниками ямабуси, большими мастерами воинских искусств.

Больше всего ему не понравился странствующий последователь Будды – сюккё, сидевший неподалеку от купца. Судя по сединам и морщинистому лицу, он был очень стар. Вся одежда страстного приверженца буддизма была в заплатах, что говорило о его потрясающей нищете, однако он не стал попрошайничать, как обычно делали сюккё, заходя в харчевни, а заплатил за свой ужин. Скорее всего, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания, решил Гоэмон. Но почему?