– Да, в чем-то ты права: мы разные… но и очень похожие, – ответил невозмутимо юноша. – Задумайся над моими слова…

– Чем сильнее ты пытаешься залезть мне в душу, тем сильнее я себя чувствую, – прервала его Нина. – Ты даже представить не можешь, какой сильной могу я быть!

– Мы с Карконом просто умираем от страха от твоих ведьминских штучек, – съязвил Ливио. – Хотя то, что тебе удалось убить моего отца, – очень серьезно. И я тебе этого никогда не прощу. Но твой фокус с колючей проволокой вокруг дворца Ка д’Оро не стоит и выеденного яйца. Так же как и раны, которые ты нанесла князю. Ты выиграла только первую битву, война на этом не закончилась. И очень скоро узнаешь, что может сотворить с тобой Каркон. Ты должна понять одну вещь, Нина…

– Ну и какую же? – вновь перебила она.

– Мы созданы друг для друга. Не забывай о моих чувствах к тебе, – ответил он.

Порыв ветра приподнял капюшон над лицом юноши, и его огромные глаза, сверкнув на солнце, пристально уставились на девочку.

У Нины перехватило дыхание, ее завораживал этот магнетический взгляд. Преодолевая морок, она ответила:

– Не пытайся запугать меня. Страх делает слабым. Сил, которые я унаследовала от деда, достаточно, чтобы не бояться. Дед был добрый, потрясающий человек, но Каркон убил его без сожаления. Да, я знаю, что Каркон на этом не успокоится. Но ничто и никто не сможет остановить меня. Ни ты, ни твоя фальшивая любовь! – Сказав это, Нина попыталась оттолкнуть его в сторону, но ее рука прошла сквозь черное облачко: дерзкий враг исчез, оставив в воздухе сильный запах роз.

– Мой господин, постарайтесь лежать не двигаясь. Это последняя припарка. После нее вы перестанете чувствовать боль. – Косоглазый слуга, услужливо колдуя над ранами Каркона, всячески старался погасить гнев хозяина.

С перекошенным от ярости ртом, раздутыми от гнева ноздрями и налитыми кровью глазами Магистр Магикум уже несколько часов терпел врачевание своего преданного горбуна. Вонючий запах серы, исходящий от заживляющей алхимической мази, заполнил все помещение Изолятора. Князь не смог дальше выносить ухищрения своего лизоблюда.

– Хватит! – заорал он. – Сейчас мне не до твоих примочек! Моя копия Ямбира раскалилась как печка!

– Я понимаю, мой господин, но раны еще гноятся. Кипящее масло, которым ошпарила вас мерзкая девчонка, оставило глубокие шрамы. Если их сразу не залечить, они будут кровоточить, – склонил голову Вишиоло. – А как вы узнали, что магический медальон раскалился?

– Глупый червяк, медальон у меня в кармане! Он горячий, а это значит, что Нина использовала настоящий Ямбир, чтобы отправиться в прошлое. Но на этот раз у нее ничего не получится: то, что я сотворю с ней, компенсирует страдания от ран, которые она мне нанесла! Я изуродую ее белоснежное личико. Она у меня будет долго мучиться, пока не умрет. Она должна умереть! – Брызжа слюной, Каркон вскочил, подхватив свой фиолетовый плащ.

Задыхаясь от ярости, он вылетел из Изолятора, вихрем пересек внутренний двор дворца Ка д’Оро, гремя, как надвигающийся ураган.

– Нина скоро узнает, что такое настоящее Зло! Никакое бегство в прошлое не спасет ее! – кричал он, щупая раскаленную добела копию Ямбира, которая жгла его ногу сквозь карман плаща. Внезапная вспышка яркого света ослепила князя: у двери в Комнату Планет возник вихрь дыма, из которого с нахальной улыбкой вынырнул Ливио. – Где ты шляешься? – набросился на него Каркон.

Юноша откинул капюшон на плечи.

– Проводил операцию Убеждения и Обольщения, – ответил призрак, не переставая улыбаться.