Этого и не понадобилось. Услышав описание Фёклы, провизорша всплеснула руками:

– Ой! Так это же вашу знакомую тут на дороге и сбили!

– Как? – прошептала Кира в одночасье онемевшими губами. – Как сбили?

– Очень просто! – округлив глаза, ответила ей провизорша. – Машиной! Прямо перед нашей витриной и сбили. И к нам принесли, пока «Скорую» ждали.

– Так она жива? – обрадовалась Кира.

– Какое там жива! – печально вздохнула провизорша. – Скончалась. Можно сказать, вот на этом самом диванчике и скончалась.

И она ткнула пальцем в обитую красным дерматином лавочку. У Киры потемнело в глазах. Младенец у нее на руках, разом превратившийся в сироту, внезапно потяжелел. Откуда-то издалека до Киры донеслись возмущенные голоса, потом ее подхватили, рукам стало неожиданно легко, и Кира уплыла в небытие.

Очнулась она от резкого запаха и ужасной мысли.

– Ребенок! – завопила Кира, поднимаясь. – Где ребенок?

– Да вот он! – сказала какая-то женщина и показала синий сверток с торчащими оттуда ручками и головой в шапочке. – Все с ним в порядке. Ты-то сама как?

– Вроде бы ничего, – приложив руку к голове, ответила Кира.

– Это надо же людям такие новости без всякой подготовки сообщать! – возмутилась женщина, увидев, что Кира в самом деле пришла в себя. – Тут и у молодых сердце отказать может.

– Она вам кто была? – спросил мужчина.

– Кто?

– Ну, эта женщина, которая погибла?

– Сестра, – прошептала Кира, не в силах поверить, что все это в самом деле происходит именно с ней.

В один день она обрела родственницу, можно сказать, единственную близкую родню. И тут же умудрилась ее потерять. Это же надо! Внезапно Кире стало ужасно, просто до горючих слез жалко свою сестру. При жизни она ее никогда не знала и даже не слышала о ее существовании. Когда та неожиданно появилась да еще с грудным младенцем на руках, Кира не обрадовалась, а лишь была ошарашена свалившимися на нее проблемами. И вот теперь до нее внезапно дошло, что эта Фёкла могла стать самым близким ей человеком.

Ну и что с того, что она была на редкость малообразованной? Не в десяти классах школы счастье! Может быть, душа у Фёклы была золотая. Да наверняка. Золотая! Но теперь-то уж не узнать этого Кире никогда! Нет, не узнать! И так Кире стало жалко свою сестру, что из глаз ее сами собой потекли слезы.

– Ну! Не реви! Не реви! – засуетились вокруг нее люди. – Ребенок-то не виноват. А он и есть хочет! Домой иди! Покорми хоть его. Да и другим родственникам сообщи, что с сестрой-то случилось. Похороны там надо организовать. И все такое.

Кира покивала головой и послушно поплелась домой. Там она машинально прочитала инструкцию на купленной в аптеке упаковке с молочной смесью, приготовила питание для ребенка. Для чего сначала вскипятила чайник, потом ошпарила новенькую бутылочку, которая хоть и продавалась в стерильной упаковке, но в аптеке Кире предложили не пренебрегать дополнительными средствами гигиены. И сунув наконец ребенку рожок, в который тот жадно вцепился, придерживая бутылочку, другой рукой набрала знакомый номер.

– Леся! Приди ко мне! – сказала Кира голосом умирающей. – У меня ужасное горе.

– Что такое? – всполошилась ее ближайшая подруга. – Вроде бы с утра разговаривали. Ты совсем ничего была! Это ты так из-за Женьки расстроилась?

– Приди! – повторила Кира. – У меня сестра погибла. А ребенок ее остался! Если бы ты все знала!

В трубке повисло молчание. Леся не хуже самой Киры была осведомлена о том, что никакой сестры у подруги нет.

– Я иду, – тем не менее лаконично отозвалась Леся и в самом деле через четыре минуты уже звонила в дверь Кириной квартиры.