- Он живой? – всхлипнув.

- Мне похер живой он или нет! Скажи, Ника, где у тебя болит! – ладит по голове, в глазах блестят слезы.

- Самсон, у нее шок, она ничего не скажет! – появляется Кайсынов. Сейчас у меня нет сил его ненавидеть. – Давай отвезем ее в больницу, это будет быстрее, чем ждать скорую.

Прислушиваюсь к себе, возможно, так действует шок, но у меня ничего не болит. Не болит так, как должно быть, когда человек умирает. Я чувствую небольшую боль в ноге, на лбу жжет рана, чуть сильнее болит грудная клетка, наверное, будет шишка на голове, а так я порядке. Я достаточно здорова, чтобы нести ответственность за совершенное преступление. Меня теперь посадят в тюрьму?

- Ян, давай отвезем ее на моей машине, - настаивает Кайсынов. Я не хочу садиться в его машину!

- Дождемся скорой, вдруг ее нельзя шевелить? - Ян сидит на коленях, сжимает зубами приложенный к губам кулак. – Девочка, ну что ты натворила… - шепчет с болью в голосе.

- Я не хочу в тюрьму… - по щекам катятся горячие слезы.

- Никто тебя не посадит! – вспыхивает злой уверенностью Ян, меня это немного успокаивает.

- Я не хотела его убивать…

- Ты никого не убила, Ника. А теперь запомни, за рулем был я, поняла? Ника, ты меня поняла, - требует, я киваю, но внутри не согласна. Нельзя, чтобы наказали невиновного. Меня смущает толпа людей, что начала собираться вокруг нас. Свет проблесковых маячков.

- Полиция… - произносит кто-то в толпе.

23. Глава 23

Ника

Я не вижу, как они спускаются с дороги в кювет, но ощущаю их присутствие кожей, чем ближе они подходят, тем сильнее и у меня перехватывает дыхание и горит в груди. Спускаются, останавливаются возле нас. Задыхаясь от страха, медленно поднимаю взгляд. Гляжу на полицейских снизу вверх, кажется, что надо мной стоят два гиганта.

— Все живы? — удивляется один из них. Смотрит с интересом на искореженную машину, которая сейчас напоминает груду металлолома. — Ты был за рулем? — обращается к Яну, обращая внимание на руки, покрытые разводами засохшей крови.

— Да, - отвечает спокойно Ян, не вставая с колен.

— В рубашке родились, - мотает головой полицейский, бросая очередной взгляд на автомобиль. Затаив дыхание я жду хоть каких-то слов о мужчине, которого сбила. Мне страшно. Внутри истерика. Слезы катятся из глаз.

— Девушка твоя? — присаживается возле меня. - Где болит? - интересуется, - а я пошевелиться не могу. Хочется умереть и исчезнуть. Готовая каяться в содеянном, я стараюсь подняться с земли, сильные руки Яна укладывают меня обратно.

- Не шевелись, - строго произносит Самсонов.

- Это шок, - встревает полицейский. – Лежи, тебе нельзя шевелиться. – Пытаюсь сказать: «Это я виновата», а не получается. Голос пропал от страха. Я не хочу, чтобы Ян брал вину на себя. Я совершила преступление, мне и отвечать. Если я убила человека, как мне дальше жить? - Все будет хорошо, - успокаивает меня полицейский, будто читаем мои мысли. Поднимаясь на ноги. – Скорую встреть, - командует кому-то.

- Ника, посмотри на меня, - наклоняется к моему лицу Ян, утирает слезы. Его обеспокоенный взгляд вызывает во мне чувство вины. Все из-за меня…

- Куда прешь? Сказали тебе сидеть и ждать врачей, – не вижу, что происходит за спиной, но узнаю голос полицейского.

— Я вам сейчас все расскажу. Вот эта краля меня чуть не переехала, — появляется откуда-то мужик. Мне приходится сильно выгнуть шею, чтобы его рассмотреть. – Я требую моральной компенсации, - он говорит нечетко, слова с трудом удается разобрать, такое ощущение, что мужчина пьян. Судя по его виду, пьет он часто и много. Мне все равно как он выглядел, я испытывала невероятное облегчение.