Она пыталась меня остановить.

- Скорее бы лето! Съехать бы отсюда в общежитие и никого не видеть! – пробурчала себе под нос. Увеличив звук в наушниках, я просто ушла в свою комнату, которую, кстати, выбрала для меня мама, не позволив остаться в домике прислуги...

Прислуга держится теперь особняком, с мамой у нас натянутые отношения, Яна я и вовсе не хочу видеть, но он зачем-то меня преследует. Пусть ищет в другом месте девочек на ночь. Стараюсь игнорировать боль, что полосует сердце от этих мыслей. Как бы я не злилась на Яна, как бы не ненавидела его разумом, мое сердце не смогло от него отказаться…

Подхожу к большому панорамному окну на первом этаже, стекла тонированные меня невидно с улицы, а я могу отсюда наблюдать за Яном. Он стоит на холоде в одной толстовке, куртка наверняка осталась на заднем сидении его автомобиля. Надеюсь, он замерзнет, устанет ждать и уедет.

Мне довольно быстро становится жарко в верхней одежде, расстегиваю пальто. Ловлю на себе любопытный взгляд гардеробщицы. Делаю вид, что с кем-то переписываюсь.

Девочки замерзли стоять на крыльце. За каждой из них приехал водитель на дорогой машине. Я ошиблась думая, что они идут к автомобилям, девочки присоединились к кучке парней. Несложно догадаться, кто является истинным объектам их внимания. Перестаю делать вид, что переписываюсь в телефоне. Девочки смеются, вокруг Самсонова смыкают круг. Жду, что же будет дальше. Сердцу отчего-то неспокойно…

- Ника, ты еще не идешь домой? – спрашивает классная, прощаясь с коллегами и учениками.
- Машина за мной еще не приехала, - пожимаю плечами. Неудобно, что приходится лгать, но правду сказать не могу.

- Жду к концу неделю список предметов, - напоминает Татьяна Михайловна.

- Хорошо. До свидания… - не слышу, что она мне ответила, все внимание приковано к Самсонову в этот момент.

Ян выходит из круга, накидывает капюшон на голову, потому что поднимается ветер. Он не идет к своей машине. Заложив руки в карманы штанов, уверенной походкой двигается к входу. Последняя надежда, что его не пропустит охрана, тает, как дым, когда он проходит через турникет.

Срываюсь с места, в спину летит возмущенное:

- Куда в верхней одежде?

Мне некогда раздеваться и сдавать пальто, поэтому просто делаю вид, что не слышу возмущений гардеробщицы. Поднимаюсь на второй этаж, пробегаю коридор, спускаюсь по запасному выходу, на первом этаже должен быть открыт туалет, которым пользуются учителя начальных классов. Мне везет, дверь открыта. Закрываюсь на защелку, снимаю пальто и шапку, вспотела, пока бежала. Придется держать одежду в руках. Перекидываю рюкзак на одно плечо, чтобы можно было прислониться спиной к двери. Неизвестно, сколько придется так простоять, лучше сразу принять удобную позу, чтобы не затекли ноги.

Чтобы погасить волнение, засовываю наушники в уши, включаю любимый плей лист. Музыка помогает отвлечься, с ней время летит незаметнее. Обычно оно летит незаметно, но не сегодня. Волнение подгоняет постоянно смотреть на часы. Вынимаю один наушник, вдруг что-то пропущу. Стою тут уже минут двадцать. Пару раз кто-то дергал ручку двери, но в основном было тихо.

Даю себе установку еще на десять минут, потом можно будет выйти, осмотреться. Остается несколько минут из тех, что я отвела, когда слышу звук ключа прокручивающегося в замке. Не успеваю отскочить, устала стоять, ноги не слушаются, да и вещи мешают маневренности и скорости.

- А-а-ай! – вскрикиваю, падая спиной. Еще до того, как меня поймали сильные руки, я узнала Самсонова по запаху. Он запихивает меня обратно в туалет, заходит, закрывает за собой дверь, отрезая нас от окружающих. Здесь и до этого было тесно, а сейчас и вовсе не вздохнут, заполнил собой все пространство.