Вера показалась ей неплохой девушкой. Обычной. Зато на Ясю она вылупилась во все глаза.

– Вот у тебя стиль.

– Какой есть, – насторожилась Есения.

– Эй, ты чего! В бочку-то сразу не лезь! Я от восхищения брякнула. Прикольно же. Это же бохо, да?

Яся повела плечами и скуповато улыбнулась.

– Мне нравится. Очень.

– Да кто ж говорит, что тебе не нравится. А можно посмотреть поближе?

– Конечно.

Вера присела на корточки и принялась ощупывать вышивку на подоле юбки.

– Слушай, я что-то не въеду. Вышивка интересная…

– Я сама вышиваю, – внезапно призналась Яся, покрываясь румянцем.

– Офигеть. Еще скажи мне, что и сумки сама делаешь. Я успела рассмотреть парочку.

– Сама.

– Пипец, Яська. А заказы берешь? Я бы, пожалуй, купила.

– Беру.

Есения покраснела еще сильнее. Не будет же она говорить, что у нее есть личная страничка на «Ярмарке Мастеров». Рано пока еще. Может, потом… когда-нибудь…

Не будет теперь потом. Ничего не будет.

За пессимистическими мыслями она не заметила, как провалилась в сон. Сказалось нервное напряжение. Перед тем как переехать в Каянск, она почти неделю не спала. То одно, то другое.

И не верила… До конца. Пока не встретилась лично с Галиной Дмитриевной.

Уже потом она узнает, что тетя Галя сменила фамилию. И на какую…

Дальше – еще интереснее. Слово «интереснее» можно взять в кавычки. Потому что фамилия это была Табасова.

Яся не строила иллюзий. Не считала себя протеже влиятельной семьи.

Ей просто дали шанс…

У Яси изначально было меньше времени проявить себя. Чуть больше года. Конец второго и третий курс.

А сейчас… И этого не будет.

И если ее назад в старый универ не примут, вообще будет весело.

– Эй, ты чего дрыхнешь в одежде?

Голос Веры ворвался в сознание Яси, заставив мгновенно проснуться и насторожиться. Жизнь в детдоме не сахар, многому учит. В том числе и быстро реагировать.

Соседка по комнате стояла над ней, подбоченясь.

– Уснула.

– Я поняла, что уснула. Пошли чай пить и сплетничать. Ты в курсе, что про тебя весь универ говорит?

– Про драку? – Живот Яси предательски сократился.

– Угу. Ну ты отчудила, мать.

Чай они пили в комнате. Макали пакетики и жевали печенье.

– Ну! – не выдержала Вера.

Рассказывать подробности не хотелось. Есения по-прежнему считала, что доверять девочке по комнате преждевременно. Она с настороженностью относилась к людям.

Но и найти общий язык с Верой тоже хотелось.

– Пристали мажорки. Вчера… сегодня…

– Белясова с компашкой. Я знаю.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – беззлобно фыркнула Яся, делая первый глоток.

Чай показался ей безвкусным.

– А подробности? – воскликнула Вера, подаваясь вперед и всем видом показывая, что готова слушать.

Яся же, наоборот, откинулась на спинку стула.

– Я не зашла им.

– А должна?

– Нет. – Яся поймала себя на том, что начала улыбаться.

– Поэтому… пусть они идут кривой дорожной. Или на маленький писюн с бородавкой на головке.

– Вера!

– Что? Я их тоже терпеть не могу! Мажорки хреновы. Вечно ходят с задранным носом, точно они пупы земли. Смотрят на нас, как на псин блохастых. Пришибла бы.

– Не кипятись, Вер.

– А чего не кипятиться, я говорю как есть. Ненавижу! Они бы с удовольствием нас всех поганой метлой погнали, а низ-з-зя-я-я.

Яся вздохнула и посмотрела на коричневатую жидкость в бокале. Еще раз вздохнула.

– Ясь… Ну чего ты? Расстроилась?

Слезы-предатели снова заблестели на глазах. Девушка кивнула.

– Меня отчислят…

– Не факт, – быстро сказала Вера и внезапно схватила Ясю за руку. – А правда, что тебя лично Мазур забрал из универа?

Мазур…

Его взгляд темных глаз запросто может преследовать по ночам. Такой пронзительный. Яркий.