Стилю Яси.

Горло девушки свело от спазма. Она поспешно глотнула кофе, не зная, куда себя деть.

Он же не серьезно?.. Этот Мазур.

Потап остановился у основания крыльца. Яся двумя ступенями выше.

– Давай уже спускайся, Есения, – негромко сказал мужчина. На его лице не дрогнул ни один мускул. Оно по-прежнему оставалось высокомерным и холодным. При этом он говорил тоном, не подразумевающим непослушания.

И в то же время Потап не транслировал ни пренебрежения, ни сарказма. Констатация факта. Нет – призыв.

Есения кожей чувствовала чужие любопытные взгляды. О-о, теперь они не рассматривали ее, они мечтали снять с нее кожу живьем. В крайнем случае, ограничиться скальпом. Ненависть, исходящую от девочек, невозможно было не чувствовать. С чем-чем, а с такими взглядами Есения сталкивалась по жизни постоянно и хорошо их знала.

Но тут Каянск, снова напомнила она себе. Здесь нельзя беспределить. И она больше не будет. Не трогайте ее, и она не ответит.

– Привет еще раз, – выдавила из себя Яся, делая вид, что не шокирована третьей встречей с Потапом.

Взгляд снова упал на пальто. Оно манило, притягивало. Звало. Пальчики закололо от нетерпения. Ей бы только посмотреть… только потрогать… Она на большее не претендует! Честно.

Есения узнала его. Она где-то с неделю назад рассматривала новую коллекцию известного мастера, работающего в этно-стилистике. Он выпустил весеннюю коллекцию. И там были пальто с ручной вышивкой.

Цены – баснословные. От ста тысяч…

Потап развернул пальто, легонько его встряхнул и повернул внутренней стороной к Есении. Известный на весь мир жест. У Есении же земля покачнулась, ушла из-под ног.

– Есения, давай пошустрее. На улице не тридцать градусов, – подтолкнул он ее, сверкнув глазами.

Можно сказать «нет».

Как-то отшутиться.

Можно сделать вид, что она не понимает, чего он от нее хочет.

И нажить себе врага. Сколько историй начиналось с того, что девчонка, задрав нос, унижала парня и тот начинал планомерное уничтожение? Потапу Мазурову ничего и начинать не надо.

– Это лишнее, – едва размыкая губ, все же выдохнула она, делая последний шаг.

Дальше вышло само собой. Есения развернулась к нему спиной и позволила за собой поухаживать, в очередной раз за день провалившись в ауру Мазурова. Сейчас он стоял к ней почти вплотную. Или она к нему. Тут как посмотреть. Его присутствие за спиной дезориентировало. Есению накрыло. Она никогда не была из числа пугливых, умела отстаивать личные границы, но с этим молодым мужчиной все пошло не так.

А еще она умела ценить поступки других людей.

Значит, Мазуров утром обратил внимание на то, что она приехала без верхней одежды. Он озадачился ее здоровьем.

И сейчас сказать: «Отвали, парень, я птица гордая, обойдусь без твоего подарка» глупо и оскорбительно. Она бы тоже оскорбилась, если бы потратила время и ресурсы, как моральные, так и финансовые на то, чтобы сделать человеку приятное, а ей пренебрежительно фыркнули в ответ.

Но какое же оно дорогое… Это пальто. И притягательно, шикарное.

Есения не удержалась и провела ладошкой по искусной вышивке. Красиво… Она так еще не умела. Нитки здесь использовались шелковые, такие в швейном магазине не купишь.

– Спорное утверждение, – услышала она Потапа

Он сделал шаг назад и оглядел ее с головы до ног. У Есении возникло чувство, что ее препарируют. Раскладывают на атомы. Более идиотскую ситуацию придумать было сложно.

Его слышала не только она.

– Тебе к лицу, Есения. Настоящий яркий цветок.

Все…

Это финиш. Тушите свет, ребят…

Комплимент от Потапа Мазурова. Довольно громкий, учитывая, что они оказались в эпицентре внимания и любопытствующие ловили каждый жест, каждое слово Потапа.