— Так я и знал, что ты упрямая. Короче, киска, давай, не усложняй, бля. Я устал, и хочу отоспаться. Ложись рядышком, не трону. Слово даю.

Она фыркнула, и отошла от кровати, скрестила на груди руки. Рубашка закрывала лишь бедра, всё остальное было оголено, и Дуся не хотела провоцировать Лёху. Мало ли, что он тут обещает! Откуда ей знать, можно ли доверять его слову!

Но её согласия никто не спрашивал. Дуняшу рванули за руку, заставив плюхнуться рядом с бандитом, и его рука по-хозяйски легла поперек груди. На возмущенный возглас девушки Змей насмешливо шепнул:

— Ты чё, целка? Боишься за свою невинность?

Щеки её густо полило краской смущения, и Дуся поспешно отвернулась, чтобы он этого не заметил. Признаваться в том, что она действительно девственница, не стала бы даже под дулом автомата… Ну, или, в данном случае, грозного «ТТ». И вообще, ему не всё ли равно?!

— Нет. — сердито выпалила, устав пытаться сбросить его руку с груди. — не целка. Давно переспала с целой ротой мужиков. Не твое дело, понял! Просто ты... Ты мне не нравишься!

Вот, эта ложь слетела легко, и Дуняша закрыла глаза, демонстрируя настырному парню, что не желает больше вести никакие беседы. Уснула она, к своему последующему удивлению, почти сразу…

Дубцов нарочно выехал пораньше, чтобы успеть в город до начала рабочего дня, и застать Артёма. Каждая секунда промедления казалась роковой, за дочь он жутко переживал, и злость срывал, конечно же, на подчиненных. На рассвете выдернул в свой кабинет дежурного конвоира, и распек так, что бедный парень готов был землю целовать только бы полковник отпустил его с миром. Досталось и заведующему складом с провизией, и спустя полчаса после «беседы с начальником, несчастный, заспанный служивый поплелся наводить в своей вотчине санитарную гигиену.

Легче не стало, но пар Иван всё же выпустил. А когда позвонил закадычный приятель Артём и сообщил, что внедорожник подозреваемых засекли видеокамеры на одной из бензоколонок в районе пригорода, и вовсе взбеленился. Он чувствовал, что Дуся в руках Змея и его дружка, потому и не мог успокоиться, поднял на уши сначала весь личный состав в колонии, а после помчался к капитану.

Промаялся в коридоре дежурной части ОВД добрых полтора часа, и, едва Артём появился в дверном проеме, торопливо с кем-то говоря по телефону, ринулся навстречу. Жестом попросив полковника подождать, оперативник отдал указания своим бойцам, и накрыл рукой плечо Дубцова.

— Не волнуйся, Ваня, сейчас мои орлы начнут прочесывать территорию вокруг поселковых зон. Местные правоохранители там уже предупреждены о том, что преступники, возможно, скрываются на их участке. Есть у меня знакомый один, живет как раз в той глуши. Бывший военный врач он, по слухам, якшается с субчиками из криминала. Первым делом, навестим его, может, чего видел или слышал. Ты со мной или не вырваться?

— Поехали. — гаркнул Иван Сергеевич, поправив камуфляжную форму. — речь не о рядовой заложнице, Тёма, о моей дочери! Пусть с меня хоть погоны снимут за самоуправство, а шпану эту я самолично…

И он яростно изобразил в воздухе, как скручивает руками жгут. Тут-то и вспомнил о странном пропущенном звонке, выудил из кармана мобильный, и сунул в руки Артёму, попросив пробить, с чьего номера звонили. 

***

Несмотря на вчерашнюю попойку, Данилыч проснулся ни свет, ни заря. Спал он всегда чутко, похмельем не мучился, оно и понятно, самогон свой продукт, чистый, не ровня магазинному суррогату. Наутро и голова ясная, и кишки не выворачивает, красота. Удивился лишь, что умудрился напиться, а всё потому, что Лёха, паршивец, за разговорами отвлекал, и Илья толком не закусывал, спорил с мальчишкой — провокатором по поводу армейского быта. Откуда этому мальцу знать, что такое настоящая война, когда оказываешься, словно в адской мясорубке!