В небольшой заметке «Живопись» Рерих писал о красках, с которыми он работал в самом начале своего творческого пути: «Прежде всего потянуло к краскам. Началось с масла. Первые картины написаны толсто-претолсто. Никто не надоумил, что можно отлично срезать острым ножом и получать эмалевую плотную поверхность. Оттого «Сходятся старцы» вышли такие шершавые и даже острые. Кто-то в Академии приклеил окурок на такое острие. Только впоследствии, увидав Сегантини, стало понятно, как срезать и получать эмалевую поверхность.

Масло вообще скоро надоело своею плотностью и темнотою. Понравилась мюнхенская темпера Вурма. Много картин ею написано. Стенопись в Талашкине тоже вурмовская. Серову эти краски понравились, и он просил меня для него их выписывать. С войною вообще прервалось, и сама фабрика закрылась. В то время привлекла яичная темпера. В нашей иконописной мастерской были всякие опыты. Были комбинации с клеевой темперой. Воздушность и звучность тонов дали свободу технике. С Головиным были беседы о темпере, но он часто предпочитал пастель. С маслом темпера не сравнима. Суждено краскам меняться – пусть лучше картины становятся снами, нежели черными сапогами…».[217]

Говоря о «снах» и «черных сапогах», художник имел в виду поведение разных видов красок при их старении: темпера от времени выцветала, а масляные краски темнели.

В последующие годы Рерих продолжал экспериментировать с красками, пытаясь создать темперу наиболее ярких и чистых тонов, с устойчивым химическим составом.

Став директором школы Общества поощрения художеств, Николай Константинович даже пытался организовать при школе химическую лабораторию, в которой велись бы работы над созданием новых видов красок. Позднее он писал: «Я советовал В. А. Щавинскому заняться техникой красок, чтобы иметь доброкачественные русские. Он начал; мы мечтали открыть при Школе Поощрения Художеств целую техническую экспериментальную мастерскую. Но Щавинский был убит. Полезная мысль завяла».[218]

Н. К. Рерих у мольберта в своей мастерской в здании ИОПХ

В дальнейшем, по словам Беликова и Князевой, художник пересмотрел цветовую архитектонику своих картин; в них чаще стали появляться яркие локальные цветовые пятна. Рерих стал использовать в своих произведениях многослойную манеру письма старых мастеров (накладывание одного красочного слоя на другой), что давало его живописи богатейшие цветовые оттенки.[219]

Во время поездки в Европу весной 1906 года Николай Константинович совместил поставленную перед ним ИОПХ задачу ознакомления с организацией художественного образования с путешествием по Италии. С апреля по сентябрь он побывал в самых знаменитых итальянских городах, известных богатством художественных традиций: Милане, Генуе, Павии, Пизе, Сан-Джеминиано, Сиене, Риме, Ассизи, Перуджии, Флоренции, Болонье, Равенне, Вероне, Венеции, Падуе.

Это путешествие подарило мастеру незабываемые впечатления. Он создал немало этюдов с видами прелестных архитектурных ансамблей старой Италии. Старинные памятники Сан-Джеминиано (см. Приложение, № 66) и других итальянских городов, где побывал Рерих, запечатлелись на холстах во время этой поездки.

Художник мечтал показать архитектурные красоты итальянской земли и супруге. В письмах он приглашал Елену Ивановну приехать к нему и пожить в Италии, но этому плану помешала нехватка денег.

После путешествия по Италии Рерих посетил Швейцарию, проведя там несколько недель на лоне прекрасной девственной природы, среди горных кряжей. Сергей Эрнст считает, что именно произведения, созданные Рерихом во время этих странствий, открыли «…следующий период творчества художника, который можно назвать колористическим по преимуществу, ибо с этих пор живопись особенно привлекает внимание Рериха, красочный наряд определяет всю структуру, даже сюжет полотна, и художник создает картины, исключительные по колористической новизне и удаче, оставляющие далеко позади достижения прошлых лет».