«Гонец» был хорошо встречен и широкой публикой, и художественной критикой. Особый подход Рериха к исторической тематике, связанный с психологическим, эмоциональным проникновением в тайны русской истории, был отмечен всеми. Сюжет картины, на первый взгляд скромный и лишенный особых эффектов, тем не менее играл особую роль: он заставлял всех, кто смотрел на это полотно, задумываться о загадочных и драматических моментах начальных эпох русской истории.

В ноябре 1987 года состоялась конкурсная выставка и торжественное вручение дипломов на звание художника. Третьяков, пожаловавший на выставку, приобрел картину для своей знаменитой галереи. «На конкурсную выставку приехал Третьяков, – вспоминал Рерих. – Наметил для Москвы Рущица, Пурвита и моего «Гонца». Было большое ожидание. Наконец Третьяков подходит: «Отдадите «Гонца» за 800 рублей?» А он стоил тысячу, о чем говорить! Пришел Третьяков ко мне наверх в мастерскую. Расспрашивал о дальнейших планах. Узнал, что «Гонец: восстал род на род» – первая из серии «Славяне». Просил извещать, когда остальные будут готовы».[73]

Жизнь изменила первоначальные планы: Петр Михайлович Третьяков вскоре умер. Серия не осуществилась полностью в том составе, в котором художник планировал ее. Но наиболее значимые сюжеты, намеченные в те годы Рерихом, все же обрели воплощение в его новых картинах.

В следующем, 1898 году Рерих заканчивает свою учебу в Санкт-Петербургском университете. Любимые им темы – историю искусств и историю Древней Руси – Николай смог совместить с юриспруденцией. Неиссякаемый интерес молодого художника к истории Древней Руси и ее искусству смог проявиться даже на юридическом факультете, в области юриспруденции. Дипломной работой Николая Рериха на юридическом факультете становится исследование на тему: «Правовое положение художников в Древней Руси». Как отмечал сам Рерих, «пригодились и «Русская Правда», и «Летописи», и «Стоглав», и «Акты Археографической Комиссии»».[74]

Во время сдачи государственного экзамена профессор В. В. Ефимов, наслышанный об успехе «Гонца», поинтересовался: «На что вам римское право – ведь, наверное, к нему больше не вернетесь?» Профессор оказался прав, юриспруденция не стала профессиональным призванием Рериха. Постоянная служба, предложенная Рериху после окончания университета, была связана с областью искусства и журналистики.

Незадолго до защиты диплома, в том же 1898 году, Николаю предоставляется возможность устроиться на постоянную службу. Причем ему одновременно предлагают две хорошие должности – помощника директора музея при Императорском обществе поощрения художеств (ИОПХ) и помощника редактора журнала «Искусство и художественная промышленность», начавшего издаваться Обществом поощрения художеств как раз в те годы. Оба предложения делаются Рериху не без влияния его старшего друга, В. В. Стасова, который был одним из инициаторов создания журнала и добрым другом тогдашнего директора музея ИОПХ.

Н. К. Рерих в конце 1890-х

Получив перспективные предложения, вчерашний студент не столько обрадовался возможности обрести финансовую независимость, сколько призадумался – хватит ли у него времени все успеть, не пожертвовав при этом своими художественными занятиями? Сможет ли он заниматься столь ответственной административной работой и при этом сохранить свою творческую свободу?

Однокурсники и хорошие знакомые стали пугать Рериха тем, что подобная служебная нагрузка несовместима с занятиями искусством. Озадаченный Николай в беседе с Куинджи упомянул о стоящей перед ним проблеме, и учитель жизни вновь дал ему свой мудрый совет. Н. К. Рерих вспоминал: «<…> Помню, как после окончания Академии Художеств Общество Поощрения Художеств пригласило меня помощником редактора журнала. Мои товарищи возмутились возможностью такого совмещения и прочили конец искусству. Но Куинджи твердо указал принять назначение, говоря: «Занятый человек все успеет, зрячий все увидит, а слепому все равно картин не писать»».