Великий князь Алексей Александрович пользовался репутацией самого красивого члена императорской семьи… Светский человек с головы до ног… Алексей Александрович много путешествовал. Одна мысль о возможности провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку. Но он состоял на государственной службе и занимал должность не более не менее как адмирала Российского Императорского флота. Трудно было себе представить более скромные познания, которые были по морским делам у этого адмирала могущественной державы…

Великий князь Сергей Александрович сыграл роковую роль в падении империи и был отчасти ответствен за катастрофу во время празднования коронации Николая II на Ходынском поле в 1896 году. При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере я не могу ее найти. Будучи очень посредственным офицером, он тем не менее командовал Л.-Гв. Преображенским полком – самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, великий князь Сергей был тем не менее московским генерал-губернатором – пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов и давая, таким образом, врагам богатую пищу для клеветы и злословия»^>43.

Все трое сослужили своему племяннику великую службу. Сергей Александрович «облагодетельствовал» его Ходынкой, Владимир Александрович – Кровавым воскресеньем, Алексей Александрович – Цусимой.

Дяди были не единственными родственниками, точно знавшими, как надо управлять государством. К ним прибавлялись еще многочисленные кузены и прочие члены императорского дома. (Александр Михайлович тоже постоянно описывает, как давал монарху советы, а тот не внимал.)

Нетрудно понять, что мысль прибавить к августейшему семейству, министрам, губернаторам и прочая еще и народное представительство ввергла царя в состояние истерики. Однако и «обществу», буквально помешанному к тому времени на парламентаризме, было обидно: составлять экономическую основу страны, платить налоги и не иметь ни малейшего влияния на государственную политику. Так что поссорились они всерьез. С тех пор «общество» и подконтрольная ему пресса пользовались любым случаем, чтобы «куснуть» самодержавие. Фрондеров, конечно, преследовали, но в целом это напоминало сказку о войне медведя с комарами. Вскоре дело дошло до того, что человек не мог быть принят в «образованном обществе», если он не выражал антимонархических настроений.

Второй после «бессмысленных мечтаний» «звоночек» можно отнести к разряду мистических предзнаменований! Правда, в основе «мистики» лежало банальное разгильдяйство, которое развел в своем ведомстве очередной царский дядя, генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович.

На тогдашней окраине Москвы находилось Ходынское поле – место народных гуляний и войсковых учений. Там и решили устроить коронационные торжества «для народа», сопряженные с раздачей подарков. Рядом с полем проходил овраг, на нем самом было множество канав и ям, кое-как заделанных досками. В общем, территорию не подготовили, охрану не обеспечили. Прослышав о подарках, на поле еще с вечера 17 мая 1896 года собралась колоссальная толпа – около 500 тысяч человек. Около 5 утра 18 мая пронесся слух, что подарков не хватит. Возникла давка, жертвами которой стали почти 1400 человек.

Само по себе мрачное событие усугубилось реакцией властей. Поле спешно расчистили, трупы убрали. К середине дня там уже играла музыка, вовсю шли народные гуляния (не все же москвичи участвовали в ночной давке!). Император побывал на Ходынском поле, выслушал громовое «ура!» и пение гимна, а вечером посетил бал у французского посла.