В таких условиях телесные характеристики императора являлись объектом пристального внимания его подданных. Ситуацию усугубляло появление и быстрое совершенствование таких средств массовой информации, как газеты и кинематограф.

Обратимся к характеристикам телесной конституции Николая Александровича и постараемся установить связь особенностей тела с психикой, а следовательно, возможно, и с его поступками. Заметим, что теоретической основой нашего анализа будут представления классического психоанализа Зигмунда Фрейда[3] и его учеников.

Образ царя, несомненно, можно отнести к области коллективного бессознательного. Так, Карл Юнг[4], сотрудник Фрейда, обозначил набор типовых человеческих проблем, решаемых людьми во все времена и на всех континентах. Единицей коллективного бессознательного является архетип (буквальный перевод «древний тип», в том смысле, что существует с момента возникновения человека). Конечно, как любые концепции, возникшие в школе психоанализа, проблематика коллективного бессознательного достаточно сложна для понимания. Попробуем объяснить понятие «отцовского архетипа» на простом примере. Любой человек вырастает в семье и бессознательно хранит в своей памяти образы родителей (или людей, их заменяющих). В семейной триаде (отец, мать, ребенок) у ребенка формируется, в большей степени бессознательное, представление о фигуре отца, главы семьи. Биологическая природа человеческих полов определяет, что в подавляющем большинстве мужчины крупнее и сильнее женщин. Уважение, любовь, страх, а иногда ужас перед отцовской фигурой бессознательно переносятся на главу государства. Монарх – это своего рода отцовская фигура, «отец народа». А дети до 10 лет в силу своего роста всегда смотрят на своих родителей снизу вверх. Отец для них своего рода «великан», который может быть как добрым, так и злым.

Исходя из детских представлений, бессознательно содержащихся в психике любого взрослого человека, царь должен быть большим, а император должен быть просто огромным. Это мнение имеет свое неоспоримое визуальное подтверждение. Фараоны, цари, властители Древнего мира изображаются на стенах храмов и усыпальниц в виде огромных фигур, иногда вдвое выше своих подданных, расположенных рядом.

Предшественники Николая Александровича из династии Романовых, Николай I (рост 189 см), Александр II (рост 185 см) и Александр III (рост 193 см, вес более 120 кг), в силу своих природных особенностей прекрасно соответствовали этому обобщенному образу.

По традиции огромные портреты Николая Александровича были развешаны повсюду в государственных учреждениях. Однако в действительности Николай Александрович ни своим ростом, ни своим видом совсем не соответствовал ожиданиям придворных и своих подданных. Фотографии и мемуары современников позволяют достаточно точно описать особенности фигуры Николая Александровича. Его рост составлял всего 167–168 сантиметров, а в его теле преобладали мышечные ткани при худощавом телосложении (все современники отмечают атлетическое сложение царя без склонности к полноте).

В случае Николая Александровича рост оказался очень значимой телесной чертой. Многие исследователи индивидуальности Николая сравнивают его рост со средним ростом мужчин Российской империи начала XX века и при этом подчеркивают, что его рост был даже выше среднего. Однако эту особенность тела Николая нужно сопоставлять с ростом его прямых родственников и не забывать, что император, как символ отцовской фигуры, должен быть высоким.