«ВНИМАНИЮ НАШИХ ОППОНЕНТОВ

Наши оппоненты, в своей кампании против ЧК, между прочим, утверждали, что состав сотрудников ЧК – «случайный, не выясненного партийного характера».

Некоторые же из оппонентов под влиянием «полемической горячки» заявляли даже, что в Чрезвычайные Комиссии идут люди, «готовые заниматься бандитизмом».

Ниже мы приводим сводку анкетных данных о составе Чрезвычайных Комиссий. Из этих данных всем ясно, что Чрезвычайные Комиссии конструировались при активном и ближайшем участии коммунистической партии, которая и выделяла в эти учреждения своих лучших товарищей, относительно которых не могло быть никаких сомнений…

(далее список по губерниям – прим. Е.Ш.)

…Нижне-Новгородской губернии.

Нижне-Новгородская губернская Чрезвычайная Комиссия – из 6 членов Комиссии – все коммунисты».

Между новой официальной властью в лице Советов рабочих и крестьянских депутатов и органами ВЧК сразу возникли противоречия. Подобные противоречия возникали между и Рабоче-Крестьянской Красной Армией, и всё той же пресловутой ВЧК. Чекисты оказывались никому не подотчётны. Делали всё, что считали нужным по их меркам. Могли самочинно расстрелять первого встречного…

Такое мнение складывалось не случайно. Поэтому многие – не только обыватели, а люди из коммунистического крыла – считали, что органы ВЧК сформированы из не очень чистоплотных людей. Многие даже полагали, что это уголовные элементы, которые выдавали себя за «политических».

С другой стороны, верховная партийная власть в лице того же Ф.Э. Дзержинского понимала, что в ВЧК должны служить люди «отборные», идейно и психологически крепкие, абсолютно чистые на руку, чтоб не было соблазнов нагреться на конфискованном имуществе. При этом они должны быть грамотными, образованными. То есть создавалась некая новая элита силовиков.

Поэтому путь в эту «элиту» человеку с образованием, как у Николая Булганина, и соответствующими политическими воззрениями был вполне закономерен. В некоторых биографиях Н.А. Булганина, особенно перестроечного времени, пишется, что его «завербовали» в ВЧК. Думаю, это совсем не так. Скорее всего, его пригласили, к тому же пригласил человек ему не чужой, земляк и, можно сказать, коллега.

2 сентября 1918 года по инициативе Я.М. Свердлова ВЦИК принял резолюцию «О красном терроре». В тот же день ещё более откровенное постановление вынесла ВЧК.

5 сентября 1918 года Совнарком издал постановление «О красном терроре». Нарком внутренних дел Г.И. Петровский отдал приказ о взятии заложников и предписал «в случае малейшего движения в белогвардейской среде применять безоговорочный расстрел».

Сергачская уездная газета «Думы пахаря» с заголовками: «Смерть буржуазии!!», «Пролетариат отомстит за своих вождей!!» Нижегородская губерния. 04.09.1918 г.

Из протокола заседания Нижегородского ВРК от 31 августа 1918 года: «Присутствовали: Г. Фёдоров, С. Акимов, Я. Воробьёв, И. Коган, И. Шелехес. Председатель – Фёдоров, секретарь – Шелехес.

Слушали: 1. Т. Фёдоров огласил полученное известие о покушении на т. Ленина и убийстве т. Урицкого. Видя в этих двух актах открытый поход против вождей пролетариата, т. Фёдоров предлагает на этот поход ответить массовым террором против буржуазии и её приспешников. Предписать комиссии по борьбу беспощадно расстреливать всех, кто явно или тайно поддерживает контрреволюцию…

Следующей же ночью большую группу заложников числом 41 привезли на пароходе на Мочальный остров, расположенный у левого берега Волги, напротив нынешней Чкаловской лестницы. Возможно, их было меньше, и, печатая список, добавили расстрелянных в предыдущие дни, игумен Дамаскин в книге о новомучениках и исповедниках сообщает о 17 расстрелянных в ночь с 31 августа на 1 сентября на Мочальном острове. Так или иначе, после расстрела тела то ли погребли в братской могиле, то ли сбросили в Волгу. Всё делалось в большой спешке, по-ленински: «без малейшего промедления».