Так в четыре строки была напечатана моя первая прокламация. Теперь осталось не менее трудное дело – распространить.

Во время общей молитвы мне удалось незаметно выскользнуть в коридоры и там разбросать мои листовки. Удалось также забросить их в классы на парты. Меня никто не заметил. В коридорах и классах тотчас же обнаружили листки, стали их подбирать. Вездесущий инспектор вместе с классными наставниками бросился их отбирать, но ученики их старательно прятали, и только самые трусливые отдавали их в руки учителей.

Сенсация! Призыв к забастовке! Кто же это сделал?! Розыски не дали результатов, решили, что это сделал кто-то из старшеклассников. Мне очень хотелось, чтобы мои одноклассники знали, что это сделал я. Но говорить об этом никому нельзя. Немедленно дойдёт до директора – и исключение из училища обеспечено! И я ходил, повторяя с гордостью: «Кто же это сделал?! Вот герой! Это действительно герой!» Мои прокламации наделали много шума внутри училища, подняли много разговоров в семьях, а так как такие каучуковые типографии были у большинства учеников, то родители велели их выбросить. Но разве выбросишь такую замечательную вещь?!»

Именно в реальном училище, где, наряду с просвещением, техническими науками, распространялась неизбежная революционная пропаганда, Николай Булганин увлёкся политикой. Трудно представить, чтобы реалист Булганин штудировал с карандашом в руках или конспектировал «Капитал» Маркса, но революционный настрой можно было почерпнуть из русской литературы, из газет, включая запрещённые и всё же в какой-то мере доступные для молодых людей. А главное – востребованные ими. Когда ещё побудешь революционером, бунтарём, если не в молодости!

«…Мы ходили в читальню и брали книги на дом в библиотеке. Книг мы прочитывали очень много. Иногда за 10 копеек ходили в синематограф. Особенно мы любили смотреть фильмы с участием знаменитых тогда Макса Линдера, Прэнса, Поксона, Глупышкина и других знаменитостей зари кинематографии. …Мы начали ходить в Нижегородский Николаевский драматический театр, где всегда зимой была хорошая драматическая труппа… В пост в Николаевском театре гастролировали московские театры, и мы особенно любили Художественный театр, не пропускали ни одного спектакля. Качалов, Станиславский, Леонидов, Москвин, Лилина, Книппер были нашими любимыми артистами… Чтобы попасть в ложу по ученическому билету, нужно было иметь разрешение от училищного начальства, а оно давалось далеко не на все пьесы…»

На приведённом старинном снимке изображены учащиеся Нижегородского реального училища. Среди них (третий во втором ряду слева) – будущий драматический актёр, цирковой иллюзионист, автор книг по фокусам и истории иллюзионного жанра Александр АлексеевичВадимов-Маркеллов (псевдоним Алли-Вад). По-видимому, это ранняя из сохранившихся фотографий артиста.

Как утверждают близкие люди А.А. Маркеллова, также во втором ряду, справа от преподавателя, на снимке находится Николай Булганин. Приводится и тройной портрет Н.А. Булганина.

Всё же, мне думается, что чернявый молодой человек в центре просто похож на Николая Булганина. Маркеллов ведь учился в Нижегородском реальном частном училище М.М. Милова, а не во Владимирском реальном училище. Пересекаться учащиеся, безусловно, могли и пересекались, но Булганин был их моложе, и в одной группе оказаться им было невозможно.

Как учился Николай Булганин в реальном училище? Так ли он блистал, как в своей родной школе? Оказывается, нет. И с Законом Божиим он опять «не дружил», да и по другим предметам выходило не всё гладко. Особенно напряжённо у него было с французским языком, географией и геометрией.