Нежданно наглоглазая беловолосая бестия посмотрела прямо на Николая и сделала ему зазывный жест рукой, приглашая: «Давай с нами!». Чуб вздрогнула, взъерошилась от возмущения. Но главный удар ожидал ее не справа, а слева.

– Я думал, – мажор не счел нужным понизить голос – как и Даша, он просто не привык думать о том, слышат ли его окружающие и что они думают об услышанном, – ты предложишь мне что-то покруче. Ее, например… Это же Дображанская? Катя? Вот если она ща-а-с разденется, я соглашусь – такого действительно за деньги не купишь. Во всяком случае, никому пока не удавалось…

Это был удар ниже пояса, выстрел в спину – нечестный и некрасивый. Лицо Катерины сделалось каменным. Маша, сидевшая к ним обеим спиной, не видела лиц, но ее щеки немедленно покраснели от обиды за обеих подруг. Чуб хлопнула губами.

– Ах вот как?.. Вот как? – обида разрасталась, как дрожжи. – Так тебе больше нравится Катя? Или эта купальщица?! Ну так иди к ней! А я тебе еще покажу…

– По-моему, ты мне уже все показала. Меня не впечатлило, – оставшийся невозмутимым мажор равнодушно осмотрел Дашину обнаженность от носа до пяток, дернул плечом и встал с подстилки, намереваясь присоединиться к водной игре.

– Что-что ты сказал?! – взметнулась Чуб. – Ну… пеняй на себя!

Николай направился к речке.

Наглоглазая блондинка еще не знала, что в полку ее поклонников прибыло. Мяч залетел на глубину, и она плыла к нему бодрым брасом наперегонки с пятнадцатилетним ухажером. Девица приплыла первой, но юный соперник обхватил ее сзади, навалился, не слишком усердно пытаясь отобрать мяч и очень усердно прижимаясь к ней всем телом.

– Перестань меня лапать! – взвизгнула девушка. – Ой!.. Да у тебя же стояк… Ах так!

Она нырнула и скрылась под водой. Как по команде, вслед за ней нырнули оставшиеся четыре девчонки.

– Уй… – вскрикнул пятнадцатилетний приставала. Блондинка дернула его снизу за ноги.

– Ай…

– Ой…

– У-й…

– А-я-а…

Один за другим мальчишки исчезли под днепровской водой. Стало неестественно тихо. Сиреневый мяч плыл по поверхности.

Прошла еще секунда, за ней вторая и третья.

– Не нравится мне… – произнесла Катерина.

А Маша, по-прежнему смотревшая в другую, не нагую, сторону, не смогла увидеть, как Даша Чуб изменилась в лице, вскочила на ноги, схватила открытую баночку с хреном и резко, решительно швырнула ее в воду.

Крохотная банка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Сразу же в нескольких местах вода стала столбом, послышался многоголосый девичий стон, а затем на поверхности стали появляться мальчишеские головы – одна, другая, третья. Отплевываясь, откашливаясь, суча руками, испуганные недоутопленники ринулись к берегу. Через минуту-другую все они, включая и старшего, были уже на безопасном песке.

– А где… Где они? – просипел пятнадцатилетний пацан, всматриваясь в водную гладь.

– Где девушки?! – испуганно продублировал вопрос Дашин мажор, замерший на берегу легендарным соляным столбом. – Они утонули? Ты убила их? Банкой? – Он с ужасом посмотрел на Дашу.

– Одним ударом! Всех пятерых. – Чуб сложила руки на обнаженной груди. – Ну, можешь увидеть такое за деньги?

– Это было убийство? – попятился он. – Или самоубийство? Они утопились? – Глаза Николая вновь стали ошалело-безумными. – А если бы я пошел к ним?

– Скажи, что я выиграла!

– А н-ну п-шли все домой! – гаркнула Катерина на прибитых мальчишек, толпящихся на берегу и испуганно вглядывающихся в успевшую помертветь непонятную, страшную воду. И нечто, сверкнувшее сталью в темных глазах Киевицы, заставило их стаей броситься в бухту, схватить одежду и кинуться прочь.