- А что даст тебе имя? Ничего, - разводит руки в стороны. – Захочешь с ним поквитаться, так он тебя как муху раздавит.

- Вы так его боитесь?

- Не боюсь, - засовывает руки в карманы. – Просто, устал от войн. И оцениваю свои силы. Его не победить. Я ведь тогда так поверил, что даже не интересовался где она, что с ней. Не искал. Я узнал, что Катенька под другим именем и в том заведении спустя годы. Случайно узнал. И вот тут испугался, - садится, обхватывает голову руками. С губ срывается стон. – Так боялся ее увидеть в том состоянии, что мне описали. Я трус!

- И решил меня шантажировать? – хмурюсь.

Медленно отводит руки от лица. Долго смотрит на меня. Его губ касается легкая улыбка, пропитанная грустью.

- Свести вас с Денисом…

- Что? Ты издеваешься? – нервно смеюсь.

- Ты хотела уехать. Денис бы тебя вряд ли остановил. Ты была полна решимости. Если бы я просто сказал, где твоя мать, ты рванула бы одна. А так я создал ситуацию, кода вы объединились против общего врага, то есть меня.

- Отлично! – вскакиваю с места. – Только с чего ты решил играть в сваху, если изначально был против наших отношений?! Я к тебе приходила! Просила помощи!

- Тогда я был связан по рукам и ногам. Мне приходилось делать вещи, от которых до сих пор тошно. И нет, я не прошу прощения. Потому что меня простить невозможно. Я приложил руку к вашему расставанию. И даже сейчас оглядываясь в прошлое, я не знаю, как мог поступить иначе. Вам бы в любом случае не дали быть вместе. А так я думал, вы будете живы, в относительной безопасности… - упирается лбом в стену.

- Дениса ваши «старания» не спасли, - по щекам текут слезы.

Жутко осознавать, что ты пешка в чьих то грязных играх. Что для родных твоя жизнь ничего не стоит.

- Ты знаешь, кто это сделал с Денисом и со мной? – перед глазами вновь та страшная картина.

Тогда я еще оплакивала Дениса, и жила лишь ради наших детей. Я постоянно говорила с ним. По сто раз на день смотрела его фотографии. Засыпая говорила ему: «Спокойной ночи». Он жив в моем сердце всегда.

- Только догадки. Фактов нет. Я работаю над этим.

- А если раскопаешь?

- Отомщу. Если все получится, сообщу тебе, что убийца сына наказан. Без подробностей, - говорит, глядя невидящим взглядом в стену. – Нам пора.

К матери мы шли, сохраняя молчание. Своим рассказом Ярослав разбередил душу и оставил слишком много вопросов.

У ворот нас встретил врач. Прогнозы его были неутешительны. Я и сама все чувствовала.

Мы зашли в палату. Мама лежала на постели, глядя в потолок. Невольно вспомнила фото, показанное Ярославом. Насколько она была красива… и как изуродовали ее испытания.

За что?

Кому она так мешала?

- Катюш, - он прошептал тихо. Замер посреди палаты. Я стояла в дверях, опасаясь подойти ближе, чтобы не провоцировать истерику у мамы.

Она моргнула несколько раз, очень медленно повернула голову на звук его голоса.

- Яр… Ярик… - я замерла, не веря увиденному. Ее глаза, в них появлялось осмысление, кожа на лице розовела. – Ты пришел… я так ждала… Все же пришел, - мама смотрела только на него.

- Катюш, прости меня, - Ярослав подошел и сел на край постели. Взял ее за руку. Мама тут же ее сжала. – Я должен был тебя найти! Должен спасти!

- Нет, - грустно качала головой. – Если бы ты пришел раньше, он бы тебя убил. Ты должен был жить, Яр. Все правильно.

- Я бы нашел способ тебя спасти, Катюш, - Ярослав стонет, сползает с постели, прижимается лбом к ее руке.

Мама больше не выглядит сумасшедшей. В ее уставших глазах плещется живой разум.

- Судьба дала нам мало времени. Но мы познали любовь. Ярик, я уйду счастливой. Ты не забыл. Ты помнил. И я хранила твой образ.