– Что вы, господин посол, вся в мать! – мигом открестился любящий отец от малейшего сходства. – И дар переняла, и эмоциональная такая же.

Посол скользнул взглядом по лицам парней, изучая. Пока среди них он заметил только одного, кто ни в чем не обвинял сестру и волком глядел на него и министра, хоть и пытался чаще опускать глаза в пол, повинуясь почти незаметным сигналам отца.

– Я предлагал вашей дочери место в резиденции, но она отказалась. Кажется, нервные срывы весьма досадная вещь.

Министр громко фыркнул, обозначая собственное отношение ко всякого рода срывам, а после быстро изобразил кашель, чтобы посол не заподозрил несогласие с его точкой зрения.

– Резиденция большая, – Раян поднялся и повел рукой в сторону открытых окон, проследив за взглядами гостей, повернувших головы синхронно его жесту. Все отвлеклись, разглядывая красивый пейзаж и чудесные цветы по ту сторону, – мне здесь нужны помощники, но отыскать их непросто, ведь я всегда полагаюсь на первое впечатление.

Птички негромко пели, легкий ветерок донес благоухающие ароматы и шепот шуршащей листвы. Взгляды очарованных гостей расфокусировались.

– Я возьму сюда вашего младшего сына. Согласны?

Отец Сабрины кивнул, пробормотав что-то про впечатления, а затем резко отвернулся от окна, осознав суть вопроса.

– Рад, что вы согласились, – поговорил Раян, наблюдая за сменой эмоций на лице мужчины. – Ваш сын пока несовершеннолетний, в отличие от дочери.

Молодой человек бросил на отца беспомощный взгляд, тот в свой черед поджал губы и едва заметно повел плечами.

– Работа в резиденции пойдет ему на пользу, даст необходимый опыт, – добавил Раян и обернулся к министру: – А насчет остальных, если молодые люди жаждут быть полезными, почему бы не взять их в гостевой дом? Помогут все восстановить, а после отправятся домой. Идеальное решение, не находите?

– Идеальное, – пробормотал заметно потемневший лицом министр. – Вы двое, отправляемся. И вы, кхм, господа, – мрачно глянул он на других гостей, – кроме нового помощника посла.

Новый помощник посмурнел сильнее министра, а более печальное выражение оказалось только на лице расстроенного секретаря. Придуманный расклад определенно никого, кроме Раяна, не устроил.

– Приятного вам дня, господин посол, – выходя, желали его гости, сдабривая прощание кислыми улыбками.

– Всего хорошего, – улыбался Раян.

Зеленые поля, синие горы – прекрасный пейзаж.

– Вон туда напрямик, и через час дойдешь.

– Час? – Мне показалось, что я ослышалась.

– Да. А я вот здесь сворачиваю, – возница махнул рукой влево.

От перекрестка уходили по трем направлениям три дороги. И если слева виднелись крыши какого-то поселения, а справа можно было разглядеть перекошенные заборы, ограждавшие виноградники, то прямо дорога убегала в никуда и где-то там упиралась в горы.

– Мы договорились о конечной станции!

– Как договорились, так и доставил. – Мужик ткнул рукой в указатель, на котором было написано: «Конечный пункт – Кончинка».

– В смысле? Указатель здесь, а сам город еще в часе ходьбы!

– Видать те, кто указатель втыкал, дальше не дошли. Что тут поделаешь?

С сим философским умозаключением возница безо всякого почтения к чужому имуществу скинул мой саквояж на землю.

– Премного благодарна за доставку, – громко фыркнула я и неуклюже перелезла через бортик. Потирая ноющие бока, проводила взглядом удаляющуюся телегу. Вот ведь жук!

За час пути мой саквояж стал весить несколько тонн, а я порадовалась, что не положила теплые носочки. Подозреваю, они точно добавили бы пару десятков килограммов. В какую бы ладонь я ни перекладывала собственную ношу, та рука неизменно ныла и отваливалась. Привязать бы к спине, но поясница тоже ныла. А еще ближе к концу пути на меня напали бумажные пчелы. Новое послание от возлюбленных братцев. Я ругалась и отмахивалась от жалящих мерзавок, пока не удалось метко врезать по всей жужжащей массе саквояжем. Оглушенные пчелы рухнули на землю и сложились длинным посланием.