– Так у тебя два паспорта?

– Да. Один – мой личный, советского образца, без прописки. И второй – сестры…

– Ну и жизнь пошла, – философски заметил Иван. – А ментам ты что показываешь?

– Они меня пока не тормозили. А на паспортном контроле показываю казахстанский паспорт. Вот этот, голубой. Он действует, как загранпаспорт. Слушай, дай глотнуть из твоей фляжки! – неожиданно закончила объяснения Алия.

– Достань и выпей, – кивнул он.

Девушка жадно глотнула из фляги душистой, пахучей жидкости и закрыла глаза:

– Вот это коньяк… Я вообще-то, правда, не пью, но мне что-то не по себе. Неприятно об этом думать.

– Выпей еще, – посоветовал парень. – Расслабься. Есть хочешь?

– Вообще-то в самолете кормили. Я пока сыта.

– Гнилая капуста и консервированный кекс? Я этой дряни не трогал, сейчас есть хочу. Алия, давай перекусим?

– Где? – спросила она, открывая непроницаемые черные глаза. Теперь она держалась куда проще и доверительней.

– Где угодно. Согласна? Сейчас поищем ресторан. Девушка больше не возражала. Предъявив ему документы, она перестала стесняться и снова заулыбалась. Иван замолчал, что-то обдумывая. Минут через десять после кружения по окраинным московским улицам он нашел небольшое кафе.

– Сюда, – сказал он, остановив машину. – Вылезай и иди вперед, я догоню. Только машину запру.

В кафе они уселись за угловым столиком, официантка принесла меню.

– Бери, что хочешь, – сказал Иван, глядя, как Алия уткнулась в столбик с ценами.

– Курицу и картошку, ладно?

– А мне принесите шашлык, – сказал Иван официантке. – Шампанское, салат, пирожки. Быстро сделаете?

– Ждите, – неприветливо ответила та и нарисовав несколько каракулек в записной книжке, неторопливо удалилась.

– Сервис… – не одобрил ее поведения Иван. – Вроде платишь втридорога, а ведут себя, как в совковые времена.

– Хм, – заметила Алия. – А ты те времена помнишь?

– Еще не забыл. Мне все-таки под тридцать. А тебе сколько?

– Двадцать пять, – ответила Алия.

– Должна помнить.

– А у меня, может, папа с мамой богатые были, – улыбнулась она. – Знаешь, что такое парная сайгачатина?

Алия даже заволновалась. Официантка принесла заказ и молча выдрала из записной книжки счет. Иван возмутился:

– Дайте поесть, в конце-концов, потом принесете!

– Ладно, – вяло ответила официантка и снова пропала.

– У меня денег нет, – после минутного молчания сказала Алия.

– Хоть ты-то мне не хами! – взорвался Иван. – Я похож на типа, который ведет девушку покушать и заставляет ее за себя платить?!

И они принялись за еду. Алия ела без аппетита, ковырялась в курице, размазывала вилкой огненный соус, вздыхала. В основном налегала на шампанское. Иван ел, будто работу делал – четко, быстро, сосредоточенно.

В машине стало ясно, что Алия напилась. Шампанское, смешанное с армянским коньяком, дало результат – глаза у нее закрывались. Только через полчаса он услышал вопрос:

– А куда мы едем?

– Ко мне, – сказал он.

– Нет.

– А нет – говори адрес.

Она молчала. Сидела, отодвинувшись от него как можно дальше и задумчиво глядела на свои коленки, обтянутые потертыми черными джинсами.

– Куда надо-то? – спросил он.

– Никуда, – вдруг ответила она. – Поехали к тебе.

– Ладно.

Он даже не взглянул на нее. Тормознул возле массивного, грязно-красного «сталинского» дома в районе «Сокола», вышел, достал сумки из багажника, кивнул ей:

– Пошли.

Она шла, не задавая вопросов. Поднялись на третий этаж, Иван отпер высокую, обитую черным дермантином дверь… Они оказались в темной прихожей. В квартире еле слышно бормотал то ли приемник, то ли телевизор. Пахло перебродившим сигаретным дымом, еще чем-то кислым, нежилым. Алия как вошла, так и стояла, привалившись плечом к стене, глаза у нее были усталые и равнодушные. Иван прошел в комнату, не снимая грязной обуви, и она услышала, как он спрашивает кого-то: