Но повторения ситуации я не допущу. Благо сейчас все можно решить. Потому что я дома, и я знаю, что делать, и завтра утром куплю экстренное противозачаточное. Ночных аптек у нас рядом нет. Я уже не та запутавшаяся девушка в чужой стране, поверившая на слово человеку, который меня туда притащил. И в то, что мне без рецепта не продадут такие таблетки. И в то, что он очень хочет ребенка и собирается на мне жениться. И в то, что я совершенно несамостоятельная и не в состоянии ничего решить сама.

Сейчас я могу все.

Я просыпаюсь на боку в неудобной позе и какое-то время лежу, не открывая глаз. Голова вместо подушки покоится на чем-то жестком и горячем. Во рту противный сладковатый привкус, в горле пересохло. Медленно, по крупицам возвращаются последние вчерашние воспоминания. Обрывочные, беспорядочные. Похмельные. Кажется, я вчера конкретно накидалась. Но по ощущениям могло быть хуже. А так – голова не болит, тошноты нет, ну, муторно слегка и пить хочется до невозможности. И сильная мышечная боль на внутренней стороне бедер. Приятная, давно забытая боль. В общем, вполне терпимо, особенно после такого объема влитого в меня мартини. Точного количества я не знаю, потому что сначала все происходило в баре, а потом, припоминаю, еще был приобретена литровая бутылка и распита, а вот полностью или нет – пока загадка.

Но это того стоило. Без такого количества допинга я бы не расслабилась, а значит, не было бы сегодняшней бурной ночи. Единственный, наверное, минус: кажется, я не дома, а стало быть, придется пережить все эти неприятные моменты неловкого пробуждения в чужой постели, стыдливого побега в неудобный, непривычный душ, затем, возможно, меня угостят кофе, а после я поеду домой, только не знаю, как далеко мне добираться. Ну ладно. Live through this. Переживи это – если по-нашенски. Зато я натрахалась, наверное, на год вперед. Шучу, конечно. Разве можно впрок натрахаться? Тем более если учесть, что у меня не было ничего почти два года. Я старую-то недостачу не восполнила…

Я все еще лежу с закрытыми глазами и не шевелясь, чтобы не привлекать пока внимания. Пусть лучше спит. Оттянем этот неловкий момент, повспоминаем приятные. Картинки недавнего прошлого продолжают нанизываться одна за другой на эфемерную нить воспоминаний.

Просторная и сумрачная комната с тусклым торшером в углу, тяжесть горячего тела и мое надрывное «Еще! Еще! Сильнее! Жестче, о боже, жестче!» с каждым выдохом. Терпкий, будоражащий ноздри запах любовных игрищ. Жаркое дыхание и стоны, влажные простыни, горячий перламутр, маслом разливающийся по животу. Жадный взгляд больших серых глаз, блестящих в неверном свете ночника. И его нежно-удивленное в преддверии финального взрыва: «Девочка, девочка моя…»

Да уж, девочка, ничего не скажешь. Семимильными шагами приближающаяся к своей «ягодной» поре.

Отогнав грустную мысль, я пытаюсь представить его лицо, но перед внутренним взором пляшет бесцветная муть, и взгляд никак не хочет фокусироваться на деталях. Мне вспоминаются лишь горящие вожделением серые глаза. Но, кажется, он очень даже ничего, да еще старше меня на несколько лет – все как я люблю.

Я вдруг понимаю, что не слышу за спиной ровного, сонного сопения. Наоборот: там слишком тихо. И мускулы под моей головой напряжены – может, поэтому так жестко голове? Черт, кажется, он тоже уже проснулся и притворяется, чтобы не будить меня раньше времени. Тоже, небось, неловко. Как там говорят? Нет ничего хуже вчерашних гостей с утра? Наверное, стоило уехать ночью на такси. Но, видимо, мы просто отключились. Слишком много мартини и истраченных на секс сил.