Возвращаюсь и стараюсь не смотреть на Вадима. Верт ставит передо мной тарелку с дымящейся овсянкой.

– Не думала, что из ничего можно сварит кашу.

– Пфф! Кашу из топора сварить можно. Ты, Егорова, русские народные сказки плохо помнишь. Держи. – Вручает мне ложку и отходит к плите.

Сказки я помню, только в жизни как-то ещё не сталкивалась. До сих пор.

– М-м-м, а это вкусно. – Приходится признаться.

– Ещё бы! Сгущёнка творит чудеса. – Вадим легко отдаёт свою заслуженную похвалу молочному продукту. – Я поесть утром не успел. А кофе что-то не особо спас. Подумал, что ты тоже не ела.

– Не-а, – отвечаю, дуя на кашу. – Офигеть. Нереально вкусно.

– Это ты просто голодная. Кофе будешь?

– Буду.

После такой каши и шока, я готова выпить даже кофе.

– Со сгущёнкой такая вкуснятина… М-м-м… – Нахваливает Верт и сам насыпает зёрна в мельницу.

Пока мы завтракаем, забываю обо всём, слушаю истории Вадима из практики, пью густой сладкий кофе и, наверное, первый раз за всё последнее время не думаю о том, как жить дальше.

Заигравшая мелодия на телефоне безжалостно возвращает меня в реальность.

– Дана, ты где? – Нервным голосом спрашивает Юлиана. – Давай, я приеду, а?

– Не нужно. Я ещё дома. Кофе пила. Не переживай. Скоро буду.

– Что? Кофе? Ты? Ладно. Дан, слушай, можешь взять лампу для сушки лака? Или у тебя дома нет?

– Почему нет? Всё есть. Хорошо, возьму.

– Ты моя фея! Спасибо. Напиши, как поедешь, – просит Юлиана и отключает звонок.

Откладываю свой телефон в сторону, но теперь оживает гаджет Вадима. Встаю из-за стола, собираясь убрать посуду.

– Даже кофе не дадут спокойно попить, – ворчит Верт и забирает пустую чашку из моих рук. – Я вымою. Иди ищи свою лампу.

– Спасибо, Вадим. Всё было очень вкусно.

Выхожу из кухни, достаю старую лампу и выношу её в прихожую, где стоит пакет с вещами. Дверь на кухню прикрыта, и сквозь шум воды ничего не слышно. Хочу положить лампу в пакет, но застываю на месте, натыкаясь на взгляд своего мужа, бесшумно открывшего дверь.