Я замолкаю, и некоторое время мы идём молча. Игорь Алексеевич сам открывает подъездную дверь, пропуская меня вперёд.

– Дана, а какова причина отказа в разводе?

– Аличев на суде заливался соловьём, уверяя, что любит меня. А я, по его словам, подала на развод из-за депрессии после потери ребёнка. Якобы пошла на крайние меры. Раскаивался перед судом, что не выдержал долгого воздержания. Что я всё не так поняла, а ребёнка потеряла по причине слабого организма. . Клялся, что для него это тоже ужасная потеря, и он не хочет лишиться ещё и семьи. На вопрос судьи, была ли у меня угроза выкидыша, мне пришлось подтвердить, что я регулярно находилась под наблюдением в стационаре. – Я тяжело вздыхаю, вспоминая этот ужасный процесс. – Суд принял его сторону, дав мне время на «восстановление».

Вадим

– Алло, тёть Наташ, а ты где?

Наталья – младшая сестра отца и очень поздний ребёнок, поэтому разница в возрасте у нас с ней не такая уж и большая. Тётей я её называю исключительно, чтобы побесить, а не для соблюдения традиций, о которых так пекутся родители. Только она уже давно не так остро реагирует, как раньше. Так что никакого кайфа от этого уже нет, особенно сейчас, когда мы работаем вместе.

Тётушка просила проверить финансовую сторону компании Аличева и его личные счета, и, как освобожусь, сразу к ней. Но на рабочем месте тётки не оказалось.

– В травматологии, Вадим. Василий ногу на тренировке потянул. Снимок ждём. Допрыгался, мой кузнечик. Сейчас гипс наложат, и будет сидеть на попе ровно.

– И ничего я не допрыгался! – До меня доносится голос моего двоюродного братишки.

Худенький щупленький, но такой шустрый, словно у него не шило в одном месте, а пропеллер. Он и правда похож на непоседливого кузнечика.

– Что-то серьёзное? Мне подъехать, вас забрать?

Наташа буквально вчера загнала свой кроссовер в автосервис. Эта автоледи ни в какую не признаёт дамские модели.

– Вадим, ты нормальный?! – Шикает на меня родственница. – Как ты повезёшь шестилетнего ребёнка к тому же с гипсом на своём Терейле? – Тётка ворчит на меня как столетняя бабка.

Вот дался ей мой мотоцикл? Я всего-то один раз прокатил на нём Ваську в его шестой день рождения, да и то по двору. А крику было, словно мы с ним в заезде без правил участвовали. И теперь она напоминает мне об этом при каждом удобном и неудобном случае.

– Нет у меня гипса! – Я слышу, как рядом пищит Васька.

Молодец, пацан!

– Сейчас будет. – «Угрожает» ему мать.

Не повезло мальцу – строгая она у него.

– Как повезу? – Спасаю братишку, перетаскивая внимание суровой мамаши на себя. – Нормально. Привяжу на гипс красную ленточку, как на негабарит, и пусть торчит. Как поворотник можно использовать…

Молчаливая пауза. Один. Два. Три…

– Иногда мне кажется, что вы с Васей одного возраста, – произносит спокойным тоном.

Эх. Не купилась.

– Да выдохни ты. На машине я. Давай адрес, сейчас подъеду.

– Артист ты, Вадим.

– Ага. Непризнанный. Батя не пустил в театральное. Прикинь, какой прокол был бы в семейной династии. Вот и пришлось мне учиться на юридическом, а талант остался.

– Мам, а Вадим на моцике приедет? – Встревает Васька.

– Я вам обоим потом такой «моцик» устрою!

– Ну, мам…

Ловлю адрес, и уже через несколько минут захожу в детскую поликлинику. Спрашиваю в регистратуре, где травматология, и иду искать Наталью с Васькой. Народу возле кабинета прилично, но их я не вижу.

Уже собираюсь снова позвонить, как над кабинетом травматолога загорается надпись: «Входите», открывается дверь, и я вижу Ваську, скачущего на одной ноге. Вторая – костяная, точнее загипсованная.